Недавно Аркадию Моисеевичу Бляхеру исполнилось 95! Конечно, годы берут своё, но ветеран Великой Отечественной войны, почётный журналист, давний друг журнала «Мишпоха», по-прежнему встречается с молодёжью, отвечает на вопросы журналистов. Ему есть о чём вспомнить!
Об Аркадии Бляхере немало написано, причём не только к юбилейным датам. Журналисты любят общаться со своим заслуженным, многоопытным коллегой.
Мы предлагаем вниманию читателей интервью, которое Аркадий Моисеевич дал корреспонденту «Брестской газеты» Марте Мартынюк.
Дорогой Аркадий Моисеевич! Редакция журнала «Мишпоха» присоединяется к многочисленным поздравлениям, которые Вы получили в юбилейные дни.
Наше традиционное пожелание – до 120!
Аркадий Бляхер: «На войне о днях рождения мало кто думал»
— Аркадий Моисеевич, каким был самый запоминающийся день рождения в Вашей жизни?
— Пожалуй, вспомню… Отмечал я двадцатилетие. Обстоятельства были таковы. Я сам минчанин, школу окончил в столице. Аттестаты зрелости нам вручили буквально за несколько часов до начала войны. И когда мы гуляли на рассвете по Минску, с планами и мечтами, то здесь, в Бресте, уже шли бои. Как я потом писал, «после огненного школьного вальса я очутился в пламени войны».
В Сталинграде я окончил училище. Там же вступил в бой, и там же меня ранили. Я попал с тяжёлым ранением в госпиталь, в нём и отметил двадцатилетие. Ранение было связано с позвоночником, я был весь загипсован. Попросил медсестру, чтоб она купила водки. С одной стороны лежал казах Тайгул, с другой — украинец Григорий. И вот медсестра принесла нам бутылку, стаканчики, я налил (всё это лежа), и выпили. Этот день мне очень запомнился, как раз круглая дата — 20 лет.
— А во время войны праздновали дни рождения?
— Нет, это просто был случай. Сами обстоятельства подсказали: лежу, вспомнил, что мне 20 лет… А потом уже о днях рождения мало кто думал.
— Насколько тяжело было вернуться из военной жизни в мирную?
— Это оказался очень сложный момент. Во время войны совершенно иной порядок выполнения обязанностей. Переход оказался очень болезненным. Герои войны стали нарушителями дисциплины! В танковом полку был Герой Советского Союза, поехал в отпуск домой и натворил там такого, что в часть пришло письмо оттуда с жалобой на его поведение.
Что ещё было характерно для того времени? Фотоэпидемия! Все пытались сфотографироваться любым способом…
Аркадий Моисеевич показывает нам фотографию. На ней — два солдата у стены Рейхстага.
— В Минске ещё до войны был открыт Дворец пионеров, и я стал ходить в фотокружок. Когда я оказался в Берлине, то имел возможность обзавестись фотоаппаратом. Бои мы закончили второго мая, а третьего все хлынули к Рейхстагу расписываться. И тогда я запечатлел своих однополчан. Один из них — сын полка Володя Тарновский, сейчас он заместитель председателя Ассоциации борцов антигитлеровской коалиции в Латвии.
Воспоминания о Берлине — одни из самых ярких за всю жизнь.
— Германия оказалась «женской», — делится впечатлениями Аркадий Моисеевич. – Мужчины на фронте, кто в плену, кто погиб… Было много романтических историй. Если бы тогда не было запрета на вступление в брак с иностранными гражданами, образовались бы русско-немецкие семьи.
Через много лет в книге «Война и уничтожение» немецкой писательницы Андреа Готцес появились фотография молодого Бляхера и его рассказ, опубликованные с надеждой найти «его девушку Труди», но отклик так и не пришёл.
— А как Вы занялись журналистикой?
— На фронте у меня была вроде как внештатная обязанность. Я стал писать в армейские газеты заметки о своих друзьях. Это заметили, и мне дали поручение писать письма родным и близким тех, кто погиб. Это была печальная миссия: нужно найти слова, как-то изложить, облегчить. Тогда я решил: если останусь жив, займусь «памятью». И после войны я поступил на факультет журналистики БГУ.
Потом было создание семьи и переезд в Брест.
— В 27 лет я начал свою журналистскую деятельность в газете «Заря». Попал в отдел информации, где меня научили добывать факты «из-под ногтя». Когда открыли районную «Зарю над Бугом», меня перевели в неё заместителем редактора. Вскоре я стал работать ответственным секретарем и занялся военной темой. Главное в моём творчестве — это война и память о ней. Ведь вдоль границ пограничники, встретившие войну в первые часы, почти все погибли и остались неизвестны. И я начал поиски. На страницах газеты был организован клуб «Чтобы помнили». На протяжении двадцати лет там печатались мои материалы о войне...
Аркадий Моисеевич стал инициатором создания Брестского научно-просветительского центра «Холокост» и возглавлял его на протяжении 15 лет. Теперь центром занимается его дочь Регина Симоненко.
— Такой центр уже был в Москве, — рассказывает Аркадий Бляхер. — Меня пригласили на научную конференцию, где я познакомился с координаторами московского «Холокоста». Они поспособствовали, и я создал центр в Бресте. Со всего мира приезжают потомки погибших, бывают у меня.
Должен отдать должное немцам. Они очень серьёзно относятся к этой трагедии. Один даже так поблагодарил меня: «Спасибо вам за то, что вы нас освободили от нацизма».
При поддержке областного центра «Холост» был создан музей «Евреи Бреста», проходят конференции, встречи.
— Ко мне приходят школьники, студенты, которые пишут работы, связанные с моей деятельностью, — рассказывает юбиляр. — Школьники мне очень помогают и в бытовом плане. Помогают и социальные работники, не забывают про меня и родные газеты.
Аркадий Моисеевич с гордостью показывает свидетельство о присвоении звания почётного журналиста Белорусского союза журналистов, которое было выдано ему в 2012 году.
— Если оглянуться на Вашу жизнь, что было самым важным?
— То, что я оставил след. Что вырвал из забвения прошлого много имён, которые считались утерянными. Чем бы я ни занимался до войны, война и память о ней у меня остались навсегда. И это у всех фронтовиков. Но каждый выражал по-своему. Я — через журналистику.
С уверенностью можно сказать, что Аркадий Бляхер — из тех счастливых людей, которые не только сумели найти свое место в жизни, но и достаточно полно реализовали себя в любимом деле.
«Брестская газета», январь 2013 г.
