МАРШ МИРА

В Германии на немецком языке вышла книга Инны Герасимовой «Марш жизни. Как спасали долгиновских евреев». В 2016 г. книга была издана в Москве на русском языке. Выход немецкого издания книги, посвященной истории беклорусских евреев в период Холокоста, важный момент в немецко-белорусской историографии темы Второй мировой войны.
 Фрагмент послесловия к немецкому изданию книги.

 

Прошло 77 лет. За это время не только ушло из жизни целое поколение живых свидетелей тех событий, но и в мире изменилось очень многое.Перестал существовать Советский Союз, и места событий, описанные в книге «Марш жизни» сегодня находятся в двух странах, получивших независимость в 1991 году – Беларуси и России. Прошло уже 74 года после завершения Второй мировой войны, денацификации и разделения Германии, чьи солдаты представлены в книге «Марш мира» в образе «врага». Но также прошло и 30 лет после падения Берлинской стены и объединения Германии, в которой издана эта книга.

Мы не знали мира без войны

Это заголовок является цитатой из книги нобелевского лауреата Светланы Алексиевич «У войны не женское лицо», в которой она описывает место памяти о войне в идентичности белорусов – тех, кто пережил войну и нескольких послевоенных поколений.

История Второй мировой войны сегодня рассказывается из разных перспектив, но крайне важно найти новый сюжет, новую историю, через которую можно было бы рассказать о той эпохе.

Таким новым сюжетом становится невероятная и малоизвестная история, произошедшая в период нацистской оккупации и войны между Советским Союзом и нацистской Германией в 1941 – 1945 гг. Если коротко – это уникальная история вывода с оккупированных нацистами территорий большой группы белорусских евреев в центр СССР.

Книга Инны Герасимовой состоит из 10 небольших глав, в каждой из которых есть своя композиция, и поднимается та или иная проблема, показывающая разные стороны истории войны, в которую оказались втянутыми люди, жившие в 40-е годы ХХ века. Они должны были принимать решения, заботиться о своих близких и о себе, проявлять то, что обычно называют патриотизмом и гражданским долгом совести. Насколько это соответствовало действительности?

Автор книги начинает её с вопроса, важного для понимания всего контекста происходящего. Что происходило с евреями в занятой нацистами с лета 1941 года советской Белоруссии, и каким было отношение местного населения, белорусов, к происходящему? Инна Герасимова пишет о том, что этот вопрос, особенно его первая часть, долго не обсуждался в Советском Союзе и только начал проговариваться в постсоветской Беларуси. Автор отмечает, что рассказ о Холокосте специфически встроен в сегодняшний исторический нарратив, принятый в качестве официального в Беларуси – трагедия евреев сливается с трагедией войны и не выделяется в качестве отдельной темы анализа геноцида по этническому признаку.

В первой части книги рисуется объёмная картина статистики проживания евреев в довоенной Белоруссии и описываются существующие проблемы подсчёта количества жертв среди еврейского населения в период Холокоста. Картины внезапного начала войны, стремительной оккупации и невозможности эвакуации дополняются личными свидетельствами тех, кто не смог выбраться из надвигающегося кошмара.

Приход нацистов и их попытки установления контроля над еврейским населением сопровождаются ещё одним вопросом, о котором говорит Инна Герасимова: сопротивлялись евреи или нет нацистам? Для неё этот вопрос принципиально важен, так как именно эта сторона истории была (и во многом остается) замалчиваемой там, где происходили события. Она отвечает на этот вопрос утвердительно и анализирует случаи сопротивления.

Оккупация изменила взаимоотношения между еврейским и нееврейским населением Белоруссии, констатирует автор, начиная сложный рассказ о том, как в белорусском контексте выглядит использование знаменитой формулы историка Рауля Хильберга «perpetrators – victims – bystanders», «преступники – жертвы – свидетели». Свидетельства и документы, собранные в книге, дают разную картину новой конфигурации взаимоотношений еврейского и нееврейского населения – от равнодушия и коллаборации с нацистами до помощи и спасения. Антисемитская пропаганда нацистов накладывалась на разный социальный, культурный и экономический контекст западной (бывшей в 1921-1939 гг. частью Польши) и советской восточной Белоруссии, порождая целый спектр действий. Картина жизни в гетто и растерянности, оказавшихся там евреев дополняется описаниями попыток стихийного бегства и создания еврейских партизанских семейных отрядов и лагерей.

В следующей части книги описываются эпизоды убийства евреев в той части Белоруссии, откуда и начался вывод евреев за линию фронта, ставший основой книги. И автор переходит к биографии главного участника событий – Николая Киселёва, этнического русского, выходца из российской бедной крестьянской семьи, представители которой побывали на фронтах и Первой и Второй мировых войн. Николай Киселёв, благодаря революции в Октябре 1917 года и политике большевиков, смог получить образование, был молодым коммунистическим активистом. Он вступил в партию перед началом войны с Германией. В начале войны попал в плен, бежал и превратился в подпольщика и партизана. Попав в один из самых известных партизанских отрядов, он и сделал всё то, что описывается далее в книге.

Инна Герасимова описывает тщательно партизанское движение и часть его руководителей: кто это были такие, какие взгляды и ценности они разделяли, как они относились к евреям, были ли они «героями» сразу или стали такими после войны, когда началась активная мифологизация и героизация истории партизанского движения в СССР? Она приводит документы и воспоминания о том, насколько антисемитизм проникал и в партизанское движение. Также мы получаем описание развития партизанского движения – от стихийных побегов военнопленных и евреев, наличия небольших разрозненных групп до попыток советского правительства поставить под контроль партизанское движение и сделать его системным.

В 1942 году, после акций уничтожения, в лесах оказалось то количество евреев, бежавших из гетто (включая женщин, детей, стариков), которое не могло содержаться на скудные ресурсы, имеющиеся у партизанских отрядов, и мешало партизанской активности. Это было одной из причин принятия решения в партизанском отряде «Мститель» летом 1942 года вывести несколько сот евреев за линию фронта и оккупации. Вызвался исполнить это решение Николай Киселёв.

К счастью, в это время существовала 40-километровая зона разрыва линии фронта под названием «Суражские ворота»: на северо-востоке Белоруссии партизанам и советской армии удалось создать пространство для перемещения людей и грузов. Эта возможность просуществовала всего семь месяцев – с февраля по сентябрь 1942 года. Самое главное – через них осуществлялся выход мирного населения в тыл (по некоторым статистическим данным было выведено более 200 000 человек).

Вывести группу евреев было крайне сложно, постоянно была опасность доноса со стороны местного населения, среди группы находились пожилые люди. Поход начался в августе 1942 года, и завершился 24 сентября 1942 года, когда немецкие войска начали операцию по закрытию «Суражских ворот» (это была последняя трагедия, в которой также погибла часть участников и участниц похода). Потом надо было продвигаться ещё в течение месяца, чтобы, наконец, попасть в тыл.

В следующих частях книги, используя собранные свидетельства и документы, автор восстанавливает всю историю похода, давая возможность читателям прожить это событие вместе с теми, кто это испытал в реальности. Этот антропологический опыт надежды, спасения, травмы и утраты, ужаса поражает, и, одновременно, показывает то, что происходит с людьми в период войны (любой).

Несколько финальных глав книги посвящены тому, как после войны история спасения более 200 евреев стала интерпретироваться. Как те, кто спасал, и те, кто был спасен, вынуждены были отстаивать свою память об этой истории. Название последней части книги – «Признание заслуг спасателей» должно обещать счастливое завершение истории, но вся эта история полностью, кроме радости спасения ещё и погружает в размышления о том, как всё могло бы быть иначе, о том, что такое сегодня память о Второй мировой войне, какой она должна и может быть.

Для кого эта книга?

Нам рассказывают уникальную историю вывода в период Второй мировой войны более двухсот евреев, мужчин и женщин, детей и стариков за линию фронта, из оккупированной Белоруссии на безопасную, как верили, «землю обетованную», территорию сталинского Советского Союза.

Почему эта история актуальна сегодня? Потому, что в ней можно найти отсылки к разным «историям», каждая из которых найдёт своего читателя. В ней есть история надежд, отчаяния, эмоций и выживания людей в «тёмные времена», история преступлений и спасения, история политики и история памяти, которую все хотят видеть «славной», не включающей травмы прошлого и его проблемы, история создания мифов и их реконструкции. Всё это преломляется через личные истории и биографии героев и героинь.

Конечно, эта история, хотя и не с таким трагическим финалом, прежде всего вписана в историю Шоа, Катастрофы, случившейся с еврейским народом в период Второй мировой войны. Катастрофы, вызванной политиками, мобилизовавшими, как казалось, самое важное и священное, что есть у общества межвоенной Германии, национальные чувства немцев.

Инна Герасимова описывает историю востока Европы, рассказывает о том, что не могли видеть и знать в большинстве своём те, кто жил или живёт сейчас в её западной части. В Белоруссии, о которой идёт речь в книге, еврейские сообщества долгое время до Второй мировой войны часто определяли городскую культуру, число евреев в некоторых городках достигало 80%. После действий нацистов и коллаборантов исчез целый мир, практически не оставив и следов жизни. Но остались ли следы смерти? Ещё один европейский интеллектуал, Мартин Поллак, для которого травматическая история ХХ века стала центральной темой в его текстах, описывает в одной из своих книг идиллические ландшафты Европы, предстающие перед её современными жителями. «Идиллия» связана с тем, что места массовых убийств и преступлений тщательно скрываются (или скрывались), никак не обозначены, они не вписываются в исторические нарративы и мешают идеализации образов истории и национальных сообществ. Но также анонимность прошлых преступлений помогает уже отдельным людям не испытывать чувство вины за них или обсуждать проблему ответственности и должной памяти.

Деанонимизация прошлого

Вторая «история», которая описывается в книге Инны Герасимовой – это история о том, как автор пытается деанонимизировать, восстановить прошлое и дать голос его свидетелям. Прошлое не должно быть анонимным, скрытым и забытым. Это относится как к обычным людям, непосредственным участникам событий, так и к политикам, возвышавшимся над этими людьми. События в книге разворачиваются как на микроуровне (показ жизни в гетто, в партизанских отрядах, в деревнях), так и на макроуровне (перед нами предстает часть политиков и военных, определявших судьбы людей в период Второй мировой войны). Между миром обычных людей и миром политики существуют взаимосвязи – это приказы, призывы и реакция на них, это письма и жалобы, просьбы, это получение наград или отказ в них, это попытки политиков создать после Второй мировой войны её определенную историю и попытки ее скорректировать снизу.

Автор восстанавливает имена, биографии, пытается понять то, как истории отдельных людей вписываются в истории партизанского сопротивления, убийств в гетто, карательных операций, повседневности во время войны. Мы слышим разные голоса, что даёт нам объёмную картину происходящего.

Через воспоминания, письма и другие источники автор выстраивает свой анализ мотивов и стратегий поведения людей в предельных ситуациях выживания. Был ли у них выбор, на что они могли надеяться и рассчитывать, на что могли опираться, как они пытались осознать то, что с ними происходило, после событий, о которых исследователи в рамках «traumastudies» говорят, как о невозможных для описания, выходящих за рамки нормальности человеческого опыта. В одном из эпизодов книги Инны Герасимовой приводится история утраты религиозности и попытки самоубийства, совершенной верующим человеком, потрясённым тем, что происходило в гетто в период оккупации.

Что происходит, когда плач маленького ребёнка может привести к смерти целую группу скрывающихся от преследования людей, что делать, когда надо выжить во время тяжёлого похода в лесах и, одновременно этому выживанию «мешают» пожилые люди, которые уже не могут о себе заботиться, можно ли спасти чужую жизнь, поставив под угрозу свою или жизнь своей семьи? Какой выбор сделали бы вы? Эти этические и моральные дилеммы, будучи частью дискуссии о том, как оставаться человеком в период разрушения мирной жизни и жестокостей войны, не описываются в книге лобовым, прямым способом, шокируя читателя всеми подробностями. Но они фиксируются, и мы остаемся с этими вопросами после завершения чтения (нам ведь повезло, нам не приходится так выбирать).

Что можно рассказать о прошлом, а что нельзя?

Это очень честная книга. Что такое честность для историка сегодня? В XIX веке, под влиянием позитивизма, считалось, что историки восстанавливают прошлое таким, «каким оно было». Никто не мог усомниться в том, что историками движут исключительно интересы объективированной науки, и они не ангажированы.

Однако сегодня речь не идёт о такой глобальной претензии на правду и честность. Мы сейчас говорим о том, что важно показать всё происходившее в прошлом из разных исследовательских перспектив, заявив так же и о собственных ценностях, историки не свободны от них. Инна Герасимова рассказывает в своей книге о всех вопросах, которые она задавала, исследую саму историю еврейского сообщества в период Второй мировой войны, его выживания и участия в партизанском движении и сопротивлении нацистам в Беларуси. Она показывает то, как она работала, предлагая нам пройти таким же путем и согласиться с её выводами или оспорить их.

История одного из центральных персонажей книги, советского партизан Николая Киселева, выведшего за линию фронта группу евреев, совсем не предстает в книге Инны Герасимовой «героической», особенно если сравнивать её с тем, как описывали героев войны в милитаризированных и националистических обществах Европы первой половины ХХ века или в традиции литературы «социалистического реализма» послевоенного Советского Союза. Это история человека, выполнявшего свой долг, как он его понимал, но находящегося внутри политического контекста Второй мировой и зависимого от многих обстоятельств. Его история была и историей подвига (когда он сделал то, что могло лишить его жизни, спас более 200 евреев), и историей попыток добиться признания после войны, но также соглашательства с политикой умалчивания о трагедии евреев, ставшей официальной в конце 1940-х гг. в СССР. Он стал Праведником мира, уже после своей смерти, получив признание его поступка.

Это непростая история, о которой Инна Герасимова написала, опираясь на разные интерпретации, вписывая биографию Николая Киселева в контекст военной и послевоенной истории в СССР. Почему он стал партизаном, насколько он был «советским», почему он спас именно евреев, почему он избегал использовать слово «евреи» в своих обращениях к властям после войны, был ли он замешан в изъятии ценностей у евреев и был ли у него корыстный интерес? На эти вопросы мы можем найти ответы в книге.

Автор говорит о проблеме коллаборации, без наличия которой были бы невозможны нацистские преступления. Британский историк Тони Джадт замечал, что во многих странах Европы исторические нарративы после Второй мировой войны были построены на признании себя жертвами, на умалчивании о проблеме коллаборации (вместо признания которой говорили лишь о Сопротивлении). Однако с течением времени эта послевоенная идентичность многих европейских обществ стала меняться, с разной степенью скорости на западе Европы и на ее востоке, и проблема коллаборации стала одной из центральных в общественных дискуссиях.

После распада СССР в 1991 году, в его бывших частях, переживших оккупацию в период Второй мировой войны, в Беларуси, в Украине, в странах Балтии, в России (хотя она не была оккупированной полностью) также поставили новые вопросы о коллаборации, её причинах, масштабах и последствиях. Эта дискуссия идёт параллельно с дискуссиями о национальном строительстве и национальной идентичности этих стран, в постколониальной ситуации. И до сих пор дискуссии не завершены и продолжаются, часто вызывая острую реакцию, так как речь идёт о самом болезненном сочетании «национальной гордости» с констатацией соучастия в нацистских преступлениях. В книге Инны Герасимовой не говорится обо всех причинах и мотивах коллаборации в Беларуси, но там ясно показывается то, какую роль сыграли коллаборанты в рамках нацистского «окончательного решения еврейского вопроса».

Как можно понять и объяснить насилие во время войны?

Здесь возникает вопрос, выходящий за рамки проблемы коллаборации, но ответ на него проливает свет и на эту проблему. Вопрос заключается в том, как стало возможным то насилие, с которым мы сталкиваемся при описании событий Второй мировой войны на востоке Европы?

В 2010 году появляется известная книга историка Тимоти Снайдера «Кровавые земли: Европа между Гитлером и Сталиным», в которой даётся «популярный» ответ: на востоке Европы огромные масштабы насилия были обусловлены тем, что здесь произошло наложение политики и встреча двух политических режимов, нацистского и коммунистического. Советская репрессивная политика, война между СССР и Германией, нацистская оккупация стали причиной появления метафоры «кровавых земель» на востоке Европы, массовых жертв и насилия огромных масштабов. Эта метафора, хотя и используется часто, не всегда объясняет то, что происходило на востоке Европе, в том числе и в Белоруссии.

После Второй мировой войны в СССР и его части – Белоруссии, постепенно сложился миф о том, что эта война была примером «всенародного сопротивления» нацистам, а в 1960-е годы, в советской Белоруссии, формируется миф о «республике-партизанке», играющий значительную роль до сих пор в и исторических нарративах и коллективной идентичности части белорусов. Согласно этому мифу, партизанское движение возникает сразу и неуклонно развивается, при полной поддержке местного населения.

Инна Герасимова не ставит себе целью показать процесс появления и фиксации в культурной памяти этого мифа, но она подробно рассказывает о том, как развивалось партизанское движение на оккупированной территории тогда советской Белоруссии, и о том, какую роль в этом процессе играла Москва, местные жители, военнопленные красноармейцы и пытавшиеся спасти свою жизнь евреи.

Участие евреев в партизанском сопротивлении долго было закрытой темой в СССР, также, как и анализ взаимоотношений евреев внутри партизанских отрядов с неевреями, существование антисемитизма среди партизан, восприятие местным населением партизанского движения. Всё это рассказывается в книге, и мы понимаем, что если мы действительно хотим помнить о партизанах, и их роли, мы должны не глорифицировать партизанское движение, а написать его как можно более полную историю.

Память о Холокосте: между новым нациостроительством и старыми травмами

Один из лейтмотивов книги Инны Герасимовой – вопрос о человеческой и исторической памяти. Сразу после завершения Второй мировой войны в СССР начинает возникать официальный исторический нарратив о ней, в котором не было места многим темам: не обсуждалась тема военнопленных и поражений начального этапа войны, не обсуждалась тема остарбайтеров, игнорировался женский опыт войны (о нём лишь смогла написать Светлана Алексиевич в 1985 году, выпустив книгу, часть текста которой подверглась цензуре), тема массового убийства евреев перестала обсуждаться также, будучи растворенной в нарративе о коллективной трагедии «мирных советских граждан». О войне воспоминать надо было исключительно то, что принято и разрешено вспоминать. Те, кто не успел эвакуироваться на начальном этапе войны и пережил её, находясь на оккупированной территории, также находились под грузом страха и опасений обвинений.

В конце 1940-х годов в позднесталинском СССР развернулась идеологическая политическая компания по «борьбе с космополитизмом», принявшая антисемитский характер, что также негативно повлияло на мемориализацию нацистских преступлений по отношению к еврейскому населению. В 1948 году в Минске был убит сотрудниками Министерства государственной безопасности СССР деятель Еврейского антифашистского комитета и театральный деятель Соломон Михоэлс.

Именно на этом фоне происходит часть событий книги Инны Герасимовой, описывающей историю Николая Киселёва, пытавшегося добиться признания своих заслуг, о которых вдруг не стало принято говорить – о спасении евреев.

В контексте этих попыток возникает постфактум вопрос, который задает Инна Герасимова в целом к ситуации: а как вообще так получилось, что советские власти не старались спасать еврейское население, оставшееся на оккупированной территории, сделали ли они всё, что было необходимо, для своих граждан? Понятно также, что этот вопрос никогда не поднимался в рамках официальной истории войны, которая создавалась после 1945 года в СССР.

Об Инне Герасимовой – авторе и историке

Огромную роль в постановке новых вопросах об истории Второй мировой войны и мемориализации событий Холокоста в Беларуси сыграли представители гражданского общества. Благодаря их усилиям были реализованы многие инициативы. Например, в Минске в 2002 году появился на территории еврейской общины Музей истории и культуры евреев, чьим директором долгое время была автор этой книги Инна Герасимова.

В одном из интервью она описывает свой исследовательский путь, который как раз показывает и то, как исследования Холокоста и еврейской истории стали развиваться после распада СССР в его бывших частях, в том числе и в Беларуси. Получив искусствоведческое образование, и получив возможность активного участия в жизни еврейских общин, легализованной после 1991 года, Инна Герасимова начинает менять свою карьеру, увлекшись еврейской историей и культурой. Стажировка в Иерусалимском университете, посещение лекций представителей Хайфского университета, приезжавших в начале 1990-х. гг. в Москву, и работа в Израильском культурно-информационном центре в Минске дали возможность для коммуникации и поддержки её идей. Ряд лет Инна Герасимова возглавляла фонд «Холокост» в Беларуси и являлась членом правления еврейской общины.

Защитив в 1996 году диссертацию, посвящённую истории еврейского образования в Беларуси в конце 19 – начале 20 веков, она и дальше стала заниматься открытием еврейской Беларуси и её утраченной истории. Так, из интенсивной работы, возникает идея долга памяти и идея создания первого еврейского музея в Беларуси. Музей, открытый в 2002 году, существует и работает до сих пор. В 2008 году Инна Герасимова была награждена специальным дипломом Института Катастрофы и Героизма еврейского народа Яд-Вашем (Израиль), стала членом Правления Еврейского исторического института в Польше. С 2012 года Инна Герасимова проживает в Германии, продолжая активно заниматься историческими исследованиями еврейской истории.

Инну Герасимову наградили за работу, связанную с восстановлением истории евреев, погибших в период Холокоста в Беларуси. Кроме этого, она была редактором шести изданий сборников «Евреи Беларуси. История и культура Беларуси», в которых рассказывалось о длинной истории еврейской общины в стране. Книга Инны Герасимовой «Марш жизни» является одним из прекрасных примеров исследовательской работы историка.