Наум Сандомирский – писатель, журналист, член творческих союзов, лауреат литературных премий, Почётный гражданин Глуска. Этот перечень можно продолжать. Для нас главное – постоянный автор журнала «Мишпоха».
Да, ареал наш очень узкий…
Негусто нас в Белой Руси.
Вчера ещё евреи Глуска
Вмещались без проблем в такси.
А нынче снова очень грустно…
Хотя иных не знать бы бед.
Хватает нам, евреям Глуска,
Всего один велосипед.
***
Привет от еврея Шагала
Время глядит на нас с ухмылкой –
так созерцает дёготь мёд.
Глаза всё чаще на затылке –
им страшно заглянуть вперёд.
Так на шагаловских картинах
Назад повёрнуты они…
А календарь, как гильотина
Казнит мелькающие дни.
***
До чего же в итоге дожился
На закате отведённых лет.
Я, потёртый, как старые джинсы…
Они в моде, а я уже нет.
***
Скорость местечкового еврея
Всё слабей
В очередном витке…
Незаметно тихо я старею
В незаметном тихом городке.
***
Что до арифметики еврею…
Что ему до цифровых подпорок…
Он и без неё не захиреет –
У него всегда свои семь сорок.
***
Нет, не играю
С жизнью в прятки,
А с ней открыт,
Всегда скорей…
Я не крутой
Но и не всмятку.
Я – жизнерадостный еврей.
***
Седины в давней бороде,
Но карта всё ещё не бита.
Я либеральный иудей
С душой космополита.
***
Весь мир, как салат оливье
Теснее он стал и добрее…
В хорошей культурной семье
Уже, ну, никак без еврея.
***
Мы как-то с годами
Привыкли уже,
И это клише не стареет,
Что больше других всех
О русской душе
Всегда рассуждают евреи.
***
Когда трудно от мыслей
развеяться,
А вокруг непритворные страсти.
Мне привычнее
Твёрдо надеяться
На свой мягкий еврейский характер.
***
Прожил жизнь крутую
Вровень с веком,
Груду лет оставив за собой
Лившиц был обычным человеком
С непростою русскою судьбой.
***
Добром своим рачительно владей,
Ведь мотовства –
Господь не одобряет…
Когда бывает счастлив иудей?
Когда находит то,
Что потеряет.
***
Боль не стихает,
Боль не стареет –
Память фантомная
В нас говорит…
Шесть миллионов
Убитых евреев –
Шесть миллионов
Осколков внутри.
***
На старом еврейском кладбище
…Именной торжественный гранит
В мир иной ушедших не согреет.
Здесь лежат под грузом тяжких плит
В основном знакомые евреи.
Ощутил вдруг всех иллюзий ложь.
Небо над надеждами смеётся
Лишь на старом кладбище поймёшь:
Прошлое так просто не сдаётся.
