Я много лет был знаком с Давидом Григорьевичем Симановичем. Тяжело писать о человеке, которого хорошо знаешь или знал. Трудно выкристаллизовать что-то, чтобы это были не общие слова, а вспомнить ситуацию, которая ляжет на бумагу и даст представление о нём.
Я шёл на День памяти Давида Григорьевича, эти Дни ежегодно проводит Витебский музей Шагала, и встретил друга Валерия Шишанова. Говорю ему: «Валера, надо что-то говорить. О чём рассказывать я не знаю. В голове сплошной “Славянский базар”». Я работаю на фестивале уже много лет, и как раз подходило время его проведения. Валера, наверное, ради шутки, посоветовал: «Вот и расскажи: Симанович и “Славянский базар”».
Тема, откровенно говоря, необычная. И у меня появился интерес. Я писал и про стихи Давида Григорьевича, и как вместе ездили к нему на родину в полесский городок Наровля, и как издавали его книги. А вот про «Славянский базар»...

Это было лет десять назад. Июль. Школьники на каникулах, в институтах тоже нет никого. Читать стихи Давиду Григорьевичу не перед кем. А выступать он очень любил. Выступал везде, куда приглашали. И вот в первый же день работы пресс-центра фестиваля приходит к нам Давид Григорьевич. Следом за ним охранники: кто, зачем? Я объяснил, сказал, что оформим аккредитацию.
Идёт «Звёздный час» – это такая пресс-конференция с известными артистами, певцами, режиссёрами. Давид Григорьевич сидит в зале. Встреча близится к концу. Симанович подходит к микрофону. Вёл «Звёздные часы» Виктор Татарский – народный артист России, актёр, ведущий очень популярной в своё время радиопередачи «Встреча с песней». Татарский посмотрел на Симановича и подумал, наверное, что это кто-то из аккредитованных журналистов.
Давид Григорьевич взял микрофон в руки и стал читать стихи – про искусство, музыку. К артисту, который был на сцене, никакого отношения это не имело. Стихи минут на пять-семь… В зале недоумённо переглядывались. Татарский смотрел на меня. Я сделал вид, что не вижу этого взгляда. Дочитал Симанович до конца стихотворение. Ему поаплодировали из уважения.
После пресс-конференции Татарский подходит ко мне и спрашивает: «Кто это?». Голос напряжённый, чувствую стальные нотки. «Не волнуйтесь, – отвечаю я. – Всё будет нормально». «Хотелось бы», – сказал Татарский и ещё что-то добавил уже на ходу…
Подхожу я к Давиду Григорьевичу и говорю как можно вежливей: «У Вас замечательное стихотворение. Но, понимаете, оно не совсем к месту. «Звёздный час» с певцом, как-то в тему должно быть».
Давид Григорьевич обнимает меня за плечо и, как всегда, с улыбкой, говорит: «Конечно, понял. Не волнуйся, всё будет отлично».
Через два часа следующий «Звёздный час». Зал заполняется. Приходит Давид Григорьевич, садится на то же место рядом с микрофоном. Вопросы, ответы... Всё идёт хорошо. Пресс-конференция подходит к концу. Татарский собирается объявить её закрытой. К микрофону подходит Симанович. И снова начинает читать стихи. На сей раз это эпиграмма на артиста – героя «Звёздного часа». Строк на 16-20. Я снова отворачиваюсь от Татарского, чтобы не видеть его взгляда. А Давид Григорьевич, радостный, смотрит на меня, мол, теперь всё в тему.
После «Звёздного часа» подхожу к Симановичу и говорю ему: «Большое спасибо. Конечно, всё в тему. Но у меня есть просьба.
Время – час всего. Телевидение работает. Надо, чтобы всё было в темпе». Я обходил в разговоре все острые углы. Давид Григорьевич снова улыбается, обнимает меня за плечо и повторяет: «Не волнуйся. Я же тебе обещал. Всё будет в порядке». «Надеюсь», – ответил я. «Ты будь уверен», – сказал Симанович.
Встречаю в коридоре Родиона Басса – директора фестиваля. «Что ты там за поэтические вечера устроил?» – спрашивает он. «Родион Михайлович, я уже все вопросы решил. Будет порядок».
Назавтра. Первый «Звёздный час». Только открываются двери зала, входит Давид Григорьевич и занимает своё место. Журналисты у меня спрашивают: «Кто это?». Я объясняю: «Известный поэт. Много лет работал на телевидении».
Пресс-конференция подходит к концу... К микрофону снова подходит Симанович. У Татарского классическое питерское воспитание, и он умеет скрыть эмоции, хотя я вижу, как у него заиграли скулы.
А Давид Григорьевич с вдохновением читает стихи. На сей раз это эпиграмма на четыре строчки. При этом он смотрит на меня с такой доброй улыбкой, мол, стихотворение, как ты и говорил, коротенькое. Я не мог сказать ни слова в ответ.
...Это происходило каждый «Звёздный час». На третий день на «Славянский базар» приехал композитор Игорь Лученок. Он и Симанович были хорошими друзьями. Вместе гуляли по Витебску, выступали. Но на всех «Звёздных часах» Давид Григорьевич обязательно был. Теперь уже вместе с Лученком. Подходил к микрофону, читал эпиграммы и в адрес артистов, и посвящённые Лученку, и даже один раз адресованную Татарскому.
...Во время «Славянского базара» проходит Фестиваль инвалидов. Лученка с Симановичем пригласили туда, и Давида Григорьевича не было на очередном «Звёздном часе».
И здесь произошло неожиданное. Татарский, который каждый раз испепелял меня взглядом, в конце пресс-конференции, окинув взглядом полный зал, сказал: «Сегодня у нас как-то пустовато. Я вынужден закончить пресс-конференцию без стихов». Журналисты, которые в первый день спрашивали, кого я привожу в зал, подходили и интересовались: «А где Симанович?».
У Давида Григорьевича была поразительная способность. Он умел находить общий язык с разными людьми и делал это довольно быстро.
Во-первых, он был добрый человек. А доброта чувствуется на расстоянии.
Во-вторых, он был глубоко убеждён, что в центре мироздания находится поэзия, в том числе и его. И это тоже как-то передавалось людям.
И в-третьих, как и все талантливые творческие люди, он был немножко сумасшедшим.
Без таких людей, немножко сумасшедших, мир становится серым и однообразным. Такие люди украшают нашу жизнь!