Замечательный педагог и литературовед, уроженец Дриссы Моисей Григорьевич Пизов не был призван в действующую армию по здоровью и в 1942 году защитил кандидатскую диссертацию «Проза М.Ю. Лермонтова и западноевропейская романтическая литература первой половины XIX века», а в 1943 году – его утвердили в звании доцента кафедры русской и всеобщей литературы Башкирского педагогического института. Блестящий лектор и педагог, кумир молодежи той поры, Моисей Пизов был непримиримым борцом с догматизмом в литературе. В 1950 году М.Г. Пизов был арестован и обвинен в создании антисоветской группы, троцкизме, антисоветской агитации. Чтобы предотвратить репрессии по отношению к жене и издевательства, он вынужден был признать себя виновным. По статье 58-10 М.Г. Пизов был осужден на 10 лет лишения свободы и этапирован в Сибирь, в лагерь под Иркутском. Здесь он заболел туберкулезом.

В октябре 1954 года, уже после смерти Сталина, был комиссован и вернулся полуживым в Уфу. В ноябре 1956 года его дело было пересмотрено, ученый полностью реабилитирован.

До последних дней жизни М.Г. Пизов работал заведующим кафедры русской и всеобщей литературы Башкирского государственного университета. Он автор более 20 статей по литературоведению о творчестве Пушкина, Лермонтова, Каверина, Гете, Бальзака, Шекспира, Гейне, о взаимовлиянии русской и западноевропейской литератур, оставил свыше шестидесяти стихотворений, воспитал замечательную плеяду башкирских литераторов.

...В декабре 1947 года демобилизованный офицер Рувим Риц вернулся на родину. В райкоме партии предложили работу в районной газете – редактором.

– Многие дома и улицы в Дриссе были разрушены. Но остались здания, которые не пострадали, в том числе и здание моей родной 1-й школы, – рассказывает Рувим Яковлевич. – Многое вспоминается из того времени. И как город поднимали из руин, и как мечтали о будущем. Верили, раз пережили такую войну, впереди нас ждет прекрасное время.

В это время в Дриссе проходил суд над полицаями. Был пойман начальник полиции по фамилии Жук. Он какое-то время скрывался в Латвии. Я, как редактор газеты, присутствовал на всех заседаниях суда. Перед глазами вставала страшная картина оккупации. Я многое видел на фронте, после возвращения домой мне рассказывали о зверствах фашистов, но на суде я узнавал такие жуткие подробности, что становилось не по себе.

…Мы подошли к школе, о которой не раз говорил Рувим Яковлевич. Старые кирпичные стены, сводчатые потолки, закругленные печные трубы, рядом высокий берег Западной Двины.

– В 1954 году меня назначили директором школы, в которой я когда-то учился сам. И в этой должности проработал сорок лет. Менялся контингент учеников, учителей. Но школа всегда была одной из лучших в районе, и даже области, – с гордостью сказал Рувим Яковлевич.