Начнём свой рассказ с небольшой биографической справки.
Зайцев Олег Игнатьевич – родился 5 февраля 1940 года в деревне Неклюдово Толочинского района Витебской области. Отец – Зайцев Игнат Сазонович, работал в то время директором и учителем математики Неклюдовской семилетней школы.
В 1941 году после начала войны семья переехала на родину отца в деревню Чёрное Шкловского района Могилёвской области и поселилась в доме дедушки. Почти сразу родной брат отца Григорий привёз из Могилёва свою семью – жену, дочь и двух сыновей.
Мама – Зайцева (девичья фамилия Кац) Сева Исааковна, родилась в местечке Узда Минской области в многодетной семье. До войны она закончила торфо-мелиорационный техникум в Орше. Вероятно, в Орше она познакомилась с будущим мужем Игнатием Сазоновичем и вместе они приехали работать в школу в Толочинский район. С той пор Сева Исааковна всю жизнь работала учителем.
Мы встретились с Олегом Игнатьевичем в его минской квартире и попросили рассказать о родителях, о детских годах, о том что вспоминается с того самого военного времени.
– В 1941 году, когда началась война, – рассказывает Олег Игнатьевич, – мне исполнился всего один год. Понятно, что своих воспоминаний у меня нет, и то что я буду рассказывать – это услышанное мной от родителей и родственников.
Когда началась война, отец вынужден был переехать в свою деревню, деревню Чёрное Шкловского района. Там отец вскоре ушел в партизаны, а в 1944 году его призвали в армию, он воевал, был ранен.
– Почему отец вынужден был вернуться в деревню Чёрное? – спросил я.
– Потому что там его родина, и там наши родственники жили, люди хорошо знали моего отца. Наверное, отец считал, что там семье будет лучше в годы войны.
– До войны вы один родились в семье, или были сестры, братья?
– В 1941 году у меня родилась сестра. Её назвали Матильда. И когда мы приехали домой (Олег Игнатьевич называет домом деревню Чёрное), и когда пришли немцы, мы, конечно же, прятались.
– А в деревне знали кто ваша мама?
– Знали, знали маму, – подтверждает Олег Игнатьевич. – Она была очень похожа на еврейку. Все знали. Она пряталась у папиных дедов и по отцовской, и по материнской линии. Маму очень уважали в деревне. И потом уважали. И до сих пор вспоминают, когда я бываю в деревне. Она очень хорошая и добрая женщина была. Она людей уважали и любила. Нас и прятали и давали кушать. Голод же был. Считайте, нас спасала вся деревня.
– Где вы прятались? Всё-таки трое вас было: мама и двое маленьких детей.
– И чужие люди прятали тоже, потому что дома отцовской родни проверяли. Мама рассказывала, что жили в погребах, в сараях, на сеновале.
Из дома в дом ходили. В каждом доме были какие-то укромные места, где прятались. Мы прятались почти три года.
Но однажды получилось, что маму случайно увидел один человек. И этот человек, оказывается, вместе с мамой учился в торфяном техникуме. И он ее узнал. Это было в начале 1944 года.
– Он был полицай?
– Был полицай. Даже трудно сказать, откуда он родом. Потому что я о нем ничего не знаю. Наверное, он все же не местный.
И нас забрали. Маму, меня и сестру. Повезли на подводе в деревню Овчининки. Там нас посадили в погреб, потом на следующий день повезли в Шклов, а со Шклова в Оршу. Сидели в Орше в тюрьме. А потом отправили в Борисов. В Орше мы оказались вместе с одной женщиной, она тоже из деревни Чёрное. И нас вместе отправили в Борисов. Там был концлагерь и для военнопленных, и для мирного населения.
Мы попытались восстановить события 1944 года. И помогли нам в этом воспоминания Антонины Петровны Бычковой. Она 1925 года рождения, уроженка деревни Чёрное Шкловского района Могилёвской области. О ней и рассказывал нам Олег Игнатьевич.
Воспоминания Антонины Петровны Бычковой.
«Зайцева Сева Исааковна и сыном Олегом и дочкой Матильдой в начале 1944 года были арестованы полицаями в деревне Чёрное и увезены в город Шклов. Потом переведены в тюрьму, которая находилась в городе Орша. Через несколько дней меня тоже арестовали, и мы встретились с Зайцевой Севой Исааковной в Оршанской тюрьме. Через несколько дней нас всех отправили в концлагерь в город Борисов. Здесь находились военнопленные и гражданское население. В конце июня 1944 года перед освобождением города Борисова Советской армией мужчин, женщин и детей начали сгонять в бараки и затем выборочно расстреливать. Некоторые люди спаслись тем, что накануне были сделаны подкопы под колючей проволокой, через которые мы также выбрались и отсиделись в болоте до прихода Красной Армии. После освобождения города Борисов мы расстались. Зайцева Сева Исааковна с детьми уехала в деревню Чёрное через Шклов.
– Маме было очень тяжело, – вспоминает Олег Игнатьевич. – Она ещё молодая женщина, 1917 года рождения, с двумя маленькими детьми на руках. В военном эшелоне с красноармейцами мы доехали до Шклова, нас кормили, мы же были очень голодные после концлагеря. Мама рассказывала, что я пел красноармейцам песню «Орлёнок». А со Шклова до деревни пешком. Это уже были родные места.
– Что стало с мамиными родителями, которые жили в Узде? – спросил я.
– Маминых родителей забрали в Тростинец и там убили. Мой дядя Иосиф был в Минском гетто, и он остался живым. Когда всех повели на расстрел, он залез в печь и спрятался там.
После войны, когда отец пришел из армии, они вдвоем ходили в Узду и забрали корову, которая до войны принадлежала деду с бабушкой. После расстрела евреев соседи забрали эту корову. Дядя Иосиф и отец пригнали корову в деревню Чёрное и в голодные годы она помогла нам выжить.
Потом дядя Иосиф служил в армии, после демобилизации жил с нами в деревне.
Мамина отца звали Исаак Кац, а как звали бабушку – не помню. В Узду после войны вернулась мамина сестра с мужем, они жили в родительском доме. Мама иногда к ним ездила, я ездил, они приезжали к нам в деревню. Сестры дружили. Вторая мамина сестра Нина, была на фронте. Осталась жива. Умерла после войны. Брат Абрам погиб. Говорят, был очень смышлёный и очень хорошо учился. Его немцы расстреляли…
Как сложилась послевоенная судьба Олега Игнатьевича? Наверное, также как и многих его ровесников. Учился, работал.
В 1947 году пошёл в первый класс Чернянской средней школы. Родители работали педагогами. Олег вместе с мамой участвовал в школьной самодеятельности. Родители говорили, что надо получать профессию, как тогда говорили «иметь возможность заработать на кусок хлеба». В 1954 году Олег Зайцев поступил учиться в Могилёвский машиностроительный техникум, по окончанию которого получил специальность техника-механика.
Потом была работа в Минске на велозаводе, служба в армии. Служил в Сибири. И продолжение учёбы в Уральском политехническом институте на физико-техническом факультете.
Учился Олег Зайцев хорошо. Человек он по характеру старательный, трудолюбивый, что не раз подтверждал на стройках, куда отправлялся летом на заработки.
Распределили молодого специалиста в Институт ядерной физики Академии наук БССР. Там Олег Игнатьевич и проработал всю свою трудовую жизнь.
Сейчас он на пенсии. Много времени проводит на даче.
Сын живёт в Ереване, подрастают внуки...
С Олегом ЗАЙЦЕВЫМ
беседовал Аркадий ШУЛЬМАН
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Борисов был захвачен немецко-фашистскими войсками 2 июля 1941 г. Согласно планам оккупационных властей, в городе предполагалось поселить 5 тыс. немецких колонистов и в качестве рабочей силы оставить 15 тыс. местных жителей. Остальное коренное население подлежало уничтожению, и в связи с этим в скором времени после захвата Борисова здесь было создано несколько лагерей для военнопленных и мирного населения (в различных источниках указывается различное количество – от 4 до 6).
Самый крупный, так называемый «Борисовский лагерь», был организован в бывшем советском военном городке по проспекту Революции. В зданиях казарм содержалось более 40 тыс. военнопленных: кроме советских, сюда также доставили итальянских военнослужащих, отказавшихся воевать на стороне фашистов. По воспоминаниям бывших узников, ежедневный рацион в лагере состоял из 200 грамм баланды. В лагере была съедена вся трава, и фашисты привозили сюда ветки деревьев, с которых из-за голода пленные объедали листья и кору. По примерным подсчётам, число погибших в «Борисовском лагере» составляет около 10 тыс. человек.
В лагерь, действовавший в 5 км от Борисова, в районе артиллерийского полигона Лядище, фашисты вывозили, как правило, узников из тюрем гестапо и там расстреливали после пыток. В этом лагере было уничтожено примерно 8 тыс. человек.
Ещё один лагерь был создан в районе бумажной фабрики «Профинтерн» в Ново-Борисове. Здесь фашистами было убито около 2,5 тыс. мирных жителей.
Также в Ново-Борисове, в бывшем военном городке железнодорожного батальона, действовал так называемый «Зелёный лагерь».
Несмотря на то, что лагеря существовали в различных частях города, в немецких документах всем им дается одно общее название – Dulag 240.
Кроме того, в первые месяцы оккупации в городе было создано гетто (на северной окраине города, в районе ул. Красноармейской). Здесь находилось около 10 тыс. евреев из Борисова, окрестных местечек и из Польши. Наиболее массовое убийство еврейского населения произошло 20 – 21 октября 1941 г., когда было уничтожено около 8 тыс. человек, а в 1942 г. гетто было ликвидировано.
Константин КАРПЕКИН
