Поиск по сайту журнала:

 

На вручении в Посольстве России в Беларуси документов о награждении Пикмана Хацкеля (посмертно) орденом Боевого Красного Знамени его сыну – полковнику Пикману Марксу. Присутствует внучка Хацкеля – Марина Пикман (Глинер)Записки директора еврейского музея

Уже прошло много лет после войны, но не исчезает боль утрат в семьях погибших. По-прежнему ищут родные и близкие следы пропавших без вести воинов, пытаясь узнать хотя бы что-либо об их судьбе. Многие обращаются за помощью и в Музей истории и культуры евреев Беларуси, сотрудники которого, в меру своих возможностей, пытаются помочь.
Будучи в командировке в Москве, мне удалось выкроить один день и съездить в Архив Министерства обороны Российской Федерации, находящийся в подмосковном городе Подольске. Там я стала искать документы на несколько погибших и пропавших в войне евреев, выходцев из Беларуси.

Среди них была и фамилия старшего лейтенанта, политрука, жившего до войны в Калинковичи Гомельской области Пикмана Хацкеля Хаимовича, 1906 года рождения. К нам в Музей обратился его сын, полковник в отставке, Пикман Маркс Хацкелевич, который уже многие годы искал хотя бы какие-то сведения об отце. Семья воина, его жена и трое детей, получили в 1946 г. извещение, о том, что Пикман Х.Х. погиб – без указаний, когда это случилось, где и как. Прежние обращения сына в различные военные архивы результатов не дали.
В архиве Подольска, где к подобного рода поискам, относятся с большим пониманием и стремлением помочь, также вначале ничего нового не нашли. Я решила узнать, не имел ли правительственные награды старший лейтенант Пикман Х.Х., так как в этом случае должны быть более подробные документы. В наградном отделе архива, мне предоставили карточку награждённого, где было указано:
«Пикман Хацкель Хаимович ст. лейтенант, зам. по политчасти командира стрелкового батальона 503 стр. полка 91 дивизии 51 армии 4 УФ. (Украинского фронта). Член ВКП(б) с 1929 г., еврей, 1906 г.р. Награжден орденом «Красное Знамя» за бои с немецкими захватчиками. Приказ командования 4 УФ от 10.12.43 г. Указ Президиума Верховного Совета СССР № 124/н от 25.12.43 г.».
Там же была и карточка погибшего, где было указано, что Пикман Хацкель Хаимович погиб в бою 5 ноября 1943 г. Дальше поиски стали намного проще и из материалов дела, которое мне затем выдали в архиве, стало многое понятно. Вот что написано в наградном листе:
«В боях за Перекоп в ночь с 3 на 4 ноября 1943 г. во время штурма Турецкого вала Перекопа, старший лейтенант Пикман Х.Х. …конкретно руководил боем, воодушевляя бойцов своим беспримерным мужеством, стойкостью и самоотверженностью. Когда же противник в силу своего численного превосходства стал теснить подразделение 1 стрелкового батальона, старший лейтенант Пикман в разгаре боя сумел воздействовать на моральное состояние отходящих бойцов и, возглавив руководство боем, смело и решительно контратаковал противника. Противник не выдержал стремительного натиска и поспешно отступил. Подразделения батальона вновь продвинулись вперёд, овладели центральной частью Турецкого вала и прочно закрепились на достигнутом рубеже, продвинулись вперёд.
За проявленную находчивость и решительность в момент наиболее напряжённой обстановки боя, а равно за смелость, мужество и личную храбрость, старший лейтенант Пикман достоин награждения орденом «Красного Знамени».
Никто в семье не знал о его подвиге, награде, и о том, когда и где это всё произошло. Указ о награждении вышел уже после гибели Пикмана. Очень важно, чтобы награда была вручена сыну героя. История с вручением продолжалась почти полтора года. Пришлось писать (и не раз) не только в Министерство обороны Республики Беларусь, но и в администрацию Президента России. Наконец, в Посольстве Российской Федерации в Беларуси удостоверение к награде отца вручили сыну.
Важно узнать, где похоронен Пикман Хацкель Хаимович. Я смогла поехать на Перекоп и побывать на Турецком валу, где стоит памятник семи тысячам погибшим воинам Перекопа. Во время встреч с сотрудниками райвоенкомата и музея г. Красноперекопска, военкомата в Симферополе выяснилось, что имени Пикмана нет ни в одном справочнике, ни в одном списке погибших в Крыму. Там очень заинтересовались возможностью восстановить с нашей помощью ещё одно имя героя Перекопа, того кто сыграл важную роль в решающем бою. (Об этом бое подробно написано в нескольких книгах и справочниках, но нигде не упомянуто имя Пикмана). В свою очередь, в военкомате Республики Крым пообещали помочь найти его могилу.
Пикман Хацкель Хаимович погиб на 37 году жизни. Родился он в 1906 г. в Калинковичах. Отец его был балагула (ломовой извозчик) и однажды при переезде через реку, утонул. В семье осталось восемь детей. Хацкель был предпоследний и в полной мере познал нищету и бедность. И когда он вырос, то ценил возможности учёбы и работы, которые предоставила ему Советская власть. Как многие его еврейские сверстники, был активным комсомольцем, а в 1929 г. вступил в партию. Его посылали на ответственные участки работы. В числе 25-тысячников он стал председателем колхоза, затем в Калинковичах – директором конторы «Заготзерно», директором райпотребсоюза.
В 1927 г. женился на Воскобойниковой Рахили, также активной комсомолке. Через год у них родилась дочка, которой дали имя в честь известной немецкой коммунистки Клары Цеткин. А сына, родившегося в 1937 г. назвали Марксом. Искренне преданный идеям коммунизма, Хацкель все силы отдавал работе. И не удивительно, что как только началась война, отправив семью в Новошахтинск, где жила сестра жены (считали, что немцы до Донбасса не дойдут), ушел на фронт.
Вначале воевал в действующей армии, а в начале 1943 г., когда 51 армия после Сталинграда была передислоцирована, его направили преподавателем в военную школу на Урал в г. Шадринск. К этому времени в семье уже было трое детей – младший Гена, родился в 1942 г. во время переезда из Новошахтинска в эвакуацию в Среднюю Азию. Можно представить, как тяжело в это время было женщине с тремя детьми. Помогал, как мог (он был печник) отец Рахили – Моисей, находившийся с ними вместе в эвакуации, и старшая, 14-летняя Клара уже пошла работать. В письмах, которые приходили из Шадринска, Хацкель писал, что не может находиться в тылу, когда идёт такая война и подает рапорт за рапортом с просьбой об отправке на фронт. Через некоторое время его направили опять на фронт.
Перестали приходить с фронта письма, и Рахиль стала писать запросы. Вскоре пришло письмо, что Пикман Хацкель Хаимович пропал без вести. И лишь в 1946 г., когда семья уже вернулась в Калинковичи, из Гомельского военкомата пришло уведомление о том, что Пикман Хацкель Хаимович погиб. Но не было указано, когда и где.
Семье жилось очень трудно. Мама пекла и продавала булочки, Клара работала, а Маркс и Гена учились. Дедушка Мовша, как звали его в Калинковичах, продолжал жить с семьёй дочери, чтобы помогать поднимать детей.
В 1950 г. Клара вышла замуж за бывшего фронтовика, продолжавшего служить в армии, Шумейко Владимира, который стал жить вместе с семьёй жены. Маркс в 1956 г. успешно окончил школу, и поступил в военное автомобильное училище в Гомеле. После окончания его служил в Закавказье, потом поступил в военную Академию тыла в Ленинграде. Он прослужил в армии 32 года, завершив службу старшим преподавателем Вольского военного училища, награжден орденом «За службу Родине» 3-ей степени и многими медалями. У него есть дочь и внучка.
У Клары дочь, трое внуков и две правнучки.
Геннадий Пикман также, как и старший брат, связал свою жизнь с армией, которой отдал много лет. У него трое детей.
Продолжается жизнь погибшего героя Пикмана Хацкеля в его детях и внуках.

Уникальные документы

Известно, что подлинники документов 20-х годов ХХ в., имеющих отношение к евреям, почти невозможно найти в семейных архивах, так как выжить в годы Второй мировой войны было невероятно сложно людям, не то, что бумагам. Однако, случаются счастливые исключения.
Минчанка Лиля Горелик передала в Музей истории и культуры евреев Беларуси ряд очень интересных экспонатов, документов и фотографий. И среди них удивительный документ – заявление её дедушки Арона Горелика о помощи его семье в связи с погромами и польской оккупацией. На заявлении стоит дата: 4 августа 1920 года. На пожелтевшей от времени бумаге, с уже отменёнными к тому времени буквами «І» и «Ъ»-ятем, написано следующее: (орфография документа охранена)

В Гомельский Губернский отдел Социального обезпечение Гр. Василевичи той же волости Речицкого уезда Арон Нохимов Горелик
Заявление

В 1919 году пострадал от повстанцев а в настоящем 1920 года оставшиеся кое какое моё имущество после повстанцев забрали польские войска. Ограбили меня и моё семейство до последней рубаха сам я и жена моя имеем по 70 лет по старости и слабого здоровья к труду мы не способны. При этом имею при себе 3-х дочерей и одного сына который не способен к труду помощи нам ниоткуда никакой нет положение наше в выше степени критическое безвыходное. В виду вышеизложенного принять во внимание мое положение и оказать мне материальную помощь обмундированием и продуктами
Проситель Арон Нохимов Горелик
1920 года Август 4-е дня
В чем удостоверяю
пресседатель сельского Ревкома (подпись)
секретарь (подпись)
собственноручные подписи пресседателя села Василевичи и секретаря удостоверяем (подпись и печать)

Заявление рассказывает о трагических страницах истории белорусских евреев в начале 20-х годов. В этот период гражданской войны, в БССР тяжелейшее экономическое положение усугублялось недоверием населения, особенно крестьянства, к политической линии советской власти, к её усилиям по стабилизации положения.
На смену военного коммунизма пришла новая экономическая политика (НЭП), а ситуация не менялась. Недовольные белорусские крестьяне, уклонявшиеся от демобилизации в Красную Армию, присоединялись к дезертирам и создавали партизанские отряды и банды, боровшиеся с большевиками против советской власти. К началу 1920 г. только в Речицкой волости насчитывалось более 9 тысяч повстанцев и, хотя основная борьба была направлена против большевиков, для обострения ситуации стала использоваться антисемитская пропаганда и погромы.
Еврейское население, особенно сельских районов, оказалось беззащитным перед бандитами, дезертирами, мародерами, выдававшими себя за «освободителей». Положение усугублялось тем, что местное население поддерживало борьбу против большевиков и, соответственно, не разделяло понятия «комиссар» и «еврей». Но антисоветские отряды и банды не могли противостоять регулярным частям Красной Армии, и поэтому ими была выбрана тактика рейдов и диверсий на советскую территорию с баз, находящихся в Польше.
С весны 1920 до начала осени 1921 гг. в сельских районах Беларуси прошла волна погромов, уничтоживших тысячи евреев. Так, только осенью 1920 – зимой 1921 годов жертвами погромов в местечках стали 7096 человек и 1100 из них было убито. Погромы проходили под лозунгами «Уничтожим евреев, чтобы не мешали крестьянам», «Долой комиссаров, смерть евреям». Широко известно, что бандиты отождествляли большевиков, среди которых было много евреев, с еврейским население вообще.
Семье Гореликов ещё повезло, что никто не был убит в эти годы. Хотя чудом спасся сын Зяма – бандиты его повели на расстрел, но потом отпустили. Вероятно, сжалились над инвалидом Первой мировой войны – жертве немецкой газовой атаки. Пыталась защитить отца и 17-летняя Гита. Когда поляки взяли ножницы, чтобы отрезать старому Арону бороду, она схватила топор и запустила в насильников. Бандиты, не ожидавшие такого отпора, ушли из этого дома.
Арон Горелик – меламед, еврейский учитель, и его жена Сара имели 9 детей. К началу 1920 года с родителями остались Зяма, вернувшийся с фронта, дочери Эсфирь, (1891 г.р.), Вера (1895 г.р.) и самая младшая Гита (1902 г.р.). Остальные дети разъехались кто куда: Яков в Москву. Нохим, участник японской войны, жил в Лисичанске (впоследствии со своей семьей был расстрелян немцами). Пиня – в Ленинград, Зуся – в США. Нисон (в 1942 г. погиб на фронте) в Гомель. Через много лет Гита стала активной комсомолкой, затем членом партии. Работала на различных должностях партийного руководства. У неё в 1924 г. родилась дочь Лиля, которая и передала нам этот исторический документ.

Ктуба из Речицы

Среди многих интересных экспонатов Музея истории и культуры евреев Беларуси я бы выделила на первый взгляд ничем не примечательный, небольшой пожелтевший кусок обоев, на обратной стороне которого неровным дрожащим почерком написаны какие-то слова. Это – ктуба, брачный договор, написанный на древнем арамейском языке.
Ктуба – документ, являющийся непременным элементом при бракосочетании евреев, где указаны обязательства, которые берёт на себя жених и права его будущей жены, уточняются суммы приданного, которое невеста приносит в дом жениха, регламентируются различные права и обязанности будущих супругов при разводе и т.п. Ктубу подписывают два свидетеля и жених. Функция этого документа не только в определении гарантий жены, но это мощное средство предотвращения поспешных, необдуманных разводов, или, выражаясь словами наших мудрецов, она препятствует тому, чтобы “ты относился легкомысленно к разводу с женой”».
Ктуба и сегодня является необходимым атрибутом брака, совершаемого по еврейской традиции, тем более было велико её значение в 1928 г., когда составлялась та, что находится в Музее. Несколько лет назад сюда передала драгоценную семейную реликвию жительница Речицы Евдокия Грабовская.
Обычно ктуба выглядит очень нарядно – покрыта различными росписями, текст написан с элементами художественной каллиграфии. Не так выглядит эта ктуба и это не случайно. Написанное в то время, когда советская власть запрещала религию, закрывала синагоги, арестовывала раввинов, применяла различные репрессивные меры к религиозным людям, нужна была смелость тому человеку, который писал ктубу и тем, кто, стремясь жить по своим национальным традициям, верил в неё.
«В далеком 1928 г. познакомились мои родители, – пишет в своих воспоминаниях Евдокия Грабовская, – благодаря свахе из Брагина. (Как положено, было по еврейским законам. – И.Г.) Отец, Мендель Грабовский, родился в 1888 г. в д. Ковака, недалеко от Брагина. Он зарабатывал на жизнь тяжёлым крестьянским трудом. Первая жена отца умерла, оставив 4-х сыновей. Отец и мама Голда Гиршевна понравились друг другу и в Брагине состоялась хупа – родители признавали только религиозный брак. Ктуба хранилась дома, как самый дорогой документ. Война, переезды семьи в эвакуацию, возвращение обратно, не помешали сохранить её.
Жили мои родители дружно, были доброжелательны к окружающим. Вряд ли найдётся более добрый человек, чем мой отец. Совершать красивые, яркие поступки, было его целью всю жизнь. Помогал всем. Его любили односельчане, часто приезжали повидаться с «братом Менделем», как они его называли. Мама была необыкновенно умна от природы. Всех, кто её знал, поражало обилие пословиц и поговорок, притч, которые она употребляла в своей речи. У мамы были золотые руки, она умела делать всё. Четверо братьев моих прошли войну, фронт, награждены орденами за храбрость, К счастью, все остались живы. Я, младшая из Грабовских, закончила институт, работала учительницей в школе, воспитателем в детском саду. Теперь на пенсии, воспитала дочь Майю, растёт внучка Женя.
Безусловно, ктуба моих родителей нам очень дорога, но мы с дочерью решили подарить её Музею, там её увидят многие люди. «Бабушка Голда одобрила бы это», – сказала её внучка Майя.


Инна Герасимова,
бывший директор Музея истории и культуры евреев Беларуси,
кандидат исторических наук

На вручении в Посольстве России в Беларуси документов о награждении Пикмана Хацкеля (посмертно) орденом Боевого Красного Знамени его сыну – полковнику Пикману Марксу. Присутствует внучка Хацкеля – Марина Пикман (Глинер) Пикман Хацель Хаимович (1906 – 1943) Мендель и Голда Грабовские

1.На вручении в Посольстве России в Беларуси документов о награждении Пикмана Хацкеля (посмертно) орденом Боевого Красного Знамени его сыну – полковнику Пикману Марксу.
Присутствует внучка Хацкеля – Марина Пикман (Глинер);
2. Пикман Хацель Хаимович (1906 – 1943);
3. Мендель и Голда Грабовские;