О, Необыкновенный Гердт,
Он сохранил с поры военной
Одну из самых лучших черт –
Колено он непреклонённый.

Валентин Гафт

«Колено он непреклонённый» – этим эпитетом наградил Зиновия Гердта в дружеской эпиграмме Валентин Гафт, намекая не только на характер, но и на судьбу, которая иного человека могла бы и сломать.

Известный российский актёр Зиновий Гердт родился в 1916 году в небольшом городке Себеж Псковской области, тогда Витебской губернии. И прежде чем отправиться на родину героя нашего повествования, мы списались с директором Себежского краеведческого музея Фёдором Васильевичем Черниковым. Он в тот же день ответил: «К сожалению, в музее очень мало материалов о нашем земляке Зиновии Ефимовиче Гердте. В 2019 – 2020 годах мы готовили статью о нём для включения в 7-й том издания «Солдаты Победы. Себежский район». Информацию брали из воспоминаний его супруги, Татьяны Правдиной, из объединённой базы данных «Память Народа».

Дом семьи Храпиновичей не сохранился…

К счастью, сохранились фотографии Себежа начала XX века и на одной из них деревянный дом бабушки.
Фёдор Васильевич Черников пригласил приехать в Себеж.
Несколько слов о Себежском краеведческом музее. Находится в центре города, в здании бывшей тюрьмы, в годы Великой Отечественной войны здесь размещалось гестапо.
Себеж – старинный город. Если бы время могло говорить, в этом здании мы бы услышали голоса разных эпох.
– О родословной Зиновия Ефимовича знаем совсем мало. Наткнулись на пенсионное дело тётушки Гердта. Она была старше его на 18 лет. Последний из родственников артиста, живших в Себеже, его дядя, умер в 1972 году. К сожалению, в те времена мало кто интересовался историей семей, а сейчас рассказать об этом некому. Надеемся, что в архивах найдём документы об этой семье, – сказал Фёдор Черников.
В детстве он был Залманом Афроимовичем Храпиновичем. Дома его звали Зямой. Кроме него, самого младшего, в семье ещё трое детей – два брата, Борис и Евгений, сестра Фира.
Отец, Афроим Яковлевич Храпинович, некоторое время работал в лавке тканей приказчиком, потом занялся выделкой кожи и пошивом кожаных изделий. Скорее всего, это дело он унаследовал от отца.
Мать, Рахиль Исааковна, была домохозяйкой.
В двадцатые годы себежские евреи объединились в артели, шившую из кожи одежду, головные уборы. Афроим Храпинович пользовался авторитетом и в артеле, и в синагоге, и в городе. Поэтому в начале 30-х годов его отправили в Москву покупать оборудование для артели. Деньги собирали в складчину. По рассказам людей, в Москве Афроима обворовали. Он вернулся в Себеж, а ему не поверили. Не знаю, выплатил он деньги или нет, но вскоре Афроим Храпинович уехал с семьёй в ту самую Москву.
В Себеже Зяма учился в еврейской школе. Её здание сохранилось. В детстве отлично знал идиш. Парень был талантливый. В тринадцать лет в местной газете «Пограничная правда» опубликовал стихотворение на русском языке, посвящённое коллективизации.
В школе учитель литературы познакомил его с русской поэзией, она стала увлечением всей жизни Зиновия Ефимовича. Зяма окончил 7 классов еврейской школы.
В Себеже оставались многочисленные родственники Афроима, его жены, но в родной городок он больше ни ногой. И дома о Себеже лишний раз не вспоминали. Поэтому у Зиновия Ефимовича, пока он не достиг солидного возраста, была молчаливая любовь к родным местам.
Немецкие войска захватили Себеж 9 июля 1941 года. Здесь успела пройти мобилизация. Недалеко от города железная дорога, и часть населения эвакуировалась, пока станцию не стали бомбить, кто-то уехал на лошадях или пешком ушёл на восток. В Себеже оставалось 100 или 150 евреев. Точных цифр нет. Их ждала трагическая судьба – гетто. Фашисты под него определили здание синагоги, деревянный дом с участком земли. Вероятно, дом не строился специально для синагоги, а был арендован. Он сохранился. Сейчас на заборе объявление, написанное огромными буквами: «Продаётся». Желающих купить немного.
Расстрелов еврейского населения в Себеже было несколько. В выписке из акта районной чрезвычайной комиссии от 8 декабря 1944 года о злодеяниях, совершённых немецко-фашистскими захватчиками на территории Себежского района сообщается: «С евреями немцы и их пособники расправлялись без всякого суда и следствия. Они полностью истребили еврейское население города. …В марте 1942 года полиция производила арест еврейского населения. Всех евреев согнали на Нижнюю улицу. В 11 часов дня толпа стариков, женщин и детей, частью раздетых догола, частью в одних рубашках, под командой начальника полиции БУСС была направлена через озеро. На полкилометра от места расстрела была выставлена охрана, и никого близко не пускали. В этот день было расстреляно 96 евреев».
Были ли среди них родственники Зиновия Гердта, неизвестно.
На месте расстрела в урочище за ветеринарной лечебницей в 2009 году жители Себежа установили красивый памятный знак. На могиле цветы, на ограде лежат камушки. Их положили те, кто знает еврейские традиции. Здесь же, в урочище, в пятидесяти метрах, второй памятник – на месте братского захоронения советских патриотов, погибших в 1941 – 1944 годах.
Довоенная биография Гердта полна противоречий, сам он не очень внимательно следил, что о нём пишут.
В 1932 году семья переехала в Москву. Зяма поступил в ФЗУ при Московском электрозаводе им. Куйбышева. Там же начал играть в Театре рабочей молодёжи. Однажды в этот театр пришёл Валентин Николаевич Плучек – театральный режиссёр, актёр, впоследствии Народный артист СССР. Потом появился Алексей Николаевич Арбузов – драматург, впоследствии лауреат Государственной премии СССР. Собиралась интересная компания. В Театре рабочей молодёжи Гердт играл в спектаклях «Дальняя дорога» и «Женитьба Фигаро». Потом театр преобразовался в Арбузовскую студию. По окончании ФЗУ Зяма пришёл на работу в Метрострой электромонтажником, позже – монтёром на Главпочтамт.
В 1935 году был принят в профессиональный состав театра, одновременно работая в нём
осветителем. С 1936 года служил также в Театре кукол Московского дворца пионеров. В 1938 году молодого талантливого человека приняли в Московскую государственную театральную студию, где он работал до начала войны.
Есть несколько версий, как Зяма Храпинович стал Зиновием Гердтом: взял фамилию мамы или взял фамилию известной балерины, с которой был в хороших отношениях. Надо соединить две версии и отбросить всё лишнее. Балерина, с которой встречался молодой артист, сказала ему: «Для московской сцены Залман или Зяма Храпинович – не годится. Возьми фамилию мамы и имя Зиновий». Так появился Зиновий Гердт.
Театральная карьера молодого артиста шла в гору. Он подавал большие надежды. Параллельно Гердт танцевал в коллективе «Ударник», показав себя хорошим танцором.
Началась война. Зиновий мог оставаться в тылу, чтобы поддерживать людей искусством. Но 25-летний актёр ушёл на войну добровольцем.
Гердт заявил: «Какие репетиции в такое-то время? Каждый мужчина должен быть на
войне».
После окончания краткосрочного обучения в военно-инженерном училище его направили на Калининский, а позже – на Воронежский фронт.
Гердт прошёл путь от командира взвода до начальника инженерной службы стрелкового полка. Первый бой принял на правом берегу Дона, у села Сторожевое-первое. Соединение получило приказ форсировать Дон и создать плацдарм на другом берегу. Бои шли с большими потерями, но задача была выполнена. В течение нескольких месяцев противник старался ликвидировать плацдарм, но за Дон вытеснить наших солдат не смог. С этого плацдарма началось в январе 1943 года наступление войск Воронежского фронта.
В письме жене 18 января 1943 года Гердт писал: «Э-гей, дорогая! Ну-с, вот и минута. Веришь ли, вот уже около 10 дней, как буквально её, этой минуты, не было. Началась изящная жизнь. Мы за несколько дней продвинулись на запад на 40 километров…»
Гердт не на словах узнал, что такое пекло войны. «Это неправда, – говорил он, – что на передовой были только штрафные батальоны. Часто мы выдвигались на самую передовую, и штрафбаты оставались позади нас.
Перед очередным наступлением, обычно ночью, в полной темноте и в прямом смысле на ощупь мы выползали вперёд, чтобы разминировать проходы для проезда танков и наступающей пехоты. Всё мы разминировать не могли, но шестиметровые полосы для наших танков делали. Их наносили на карту, а по краям проходов ставили метки. Потом, во время наступления, механики-водители могли на полной скорости гнать танки по этим проходам, уже ничего не опасаясь. Наступающая пехота тоже придерживалась наших меток и старалась за них не заступать.
А зимой метки были не нужны, так как вся разминированная полоса была выглажена нашими животами и хорошо выделялась на целинном снегу».
2 февраля 1943 года гвардии старший лейтенант Храпинович Залман Афроимович под Белгородом принимал участие в разминировании минных полей и получил тяжёлое ранение в ногу осколком танкового снаряда. С поля боя его вынесла медсестра.
Больше года актёр провёл в Боткинской больнице, перенёс десять операций, но нога не заживала. Врачи готовы были её ампутировать, но главный хирург Ксения Максимилиановна Винцентини (жена конструктора космических кораблей Сергея Королёва) решила сделать ещё одну попытку. Последняя операция оказалась успешной, и кости стали срастаться. Повреждённую ногу удалось сохранить, но она стала на восемь сантиметров короче здоровой, вынуждая Зиновия сильно хромать всю жизнь. Гердт шутил: «Инвалидность не уродство, а особенность человека!» Всю жизнь ему пришлось делать на заказ специальную обувь.
Орден Красной Звезды Гердт получил только в 1947 году. Это единственная боевая награда за всю войну.
Журналист Михаил Захарчук (газета «Столетие», 21 сентября 2015 г.) опубликовал интервью с Зиновием Гердтом, написанное гораздо раньше, но в те годы оно не прошло цензуру и не было опубликовано в «Красной Звезде».
«– То есть при желании вы могли бы “откосить” от службы?
– Вы что – “откосить”?! Тогда даже слова такого не существовало. Другой вопрос, что я со студийным образованием мог бы запросто устроиться в артистическую бригаду. Только принципиально никому не признался, что являюсь дипломированным артистом. Почему-то считал это зазорным, даже стеснялся своей «легкомысленной» по военным меркам профессии.
Помню, лежал я в госпитале с заражением крови. Приходит ко мне начальница госпиталя и говорит: сейчас у нас гостят актёры из Вахтанговского театра. Хотите, я их к вам приглашу. Заходят мои приятели Ляля Пашкова и Саша Граве, я им на мигах показываю: не признавайтесь, что мы знакомы. Потом, когда все посторонние ушли, ребята интересуются, чего бы тебе, Зяма, хотелось? Говорю: картошки в мундире. Они раздобыли целый котелок. А у меня сил-то хватило на одну картошину – таким был заморышем».
В 2020 году в год 75-летия Победы над фашистской Германией в Себеже была установлена памятная доска, на которой написано: «В Себеже родился и провёл своё детство Зиновий Гердт, Народный артист СССР, участник Великой
Отечественной войны. 21.09.1916 – 18.11.1996 г.».
– Памятную доску сделали в Карелии из уважения к Зиновию Гердту и передали её нам, – рассказывает директор Себежского краеведческого музея Фёдор Васильевич Черников. – Мы обсуждали, где её прикрепить. Родного дома Зиновия Ефимовича не сохранилось. Он находился рядом с музеем, за казначейством. Решили на здании музея установить.
Когда мне показывали места Себежа, связанные с Гердтом, и мы остановились у памятной доски, сказали без пафоса: «Настоящий фронтовик».
Находясь в госпитале, Зиновий увидел кукольный театр, который приехал к раненым. Гердту очень понравилось это зрелище. Понимал, что на сцене ему уже не бывать, но занавеска, скрывавшая актёров, внушила надежду: за ней не видно, какой ты. По приезде в Москву в 1945 году, он отправился в Центральный кукольный театр под руководством Сергея Образцова. Зиновия приняли в труппу, где он проработал до 1982 года. На 40 лет стал звездой кукольного театра.
Гердт играл конферансье из знаменитого «Необыкновенного концерта». Объехал с ним весь мир, всюду ведя конферанс на языке страны, куда приезжал. И на всех 24 незнакомых языках произносил текст без акцента – мастерством дикции владел непревзойдённо. Эдуарда Апломбова актёр выводил на сцену 5500 раз. Кукла казалась живой в его руках, а зрители уверяли, что у неё даже мимика меняется от спектакля к спектаклю.
Зиновий Ефимович подарил свой голос множеству кукольных персонажей.
Он единственный из всей труппы не боялся противостоять самому Образцову, который принадлежал к типу «худруков-тиранов». Гердт имел своё мнение, не позволял собой помыкать, заступался за несправедливо обиженных. В начале 80-х Образцов поставил министру культуры ультиматум: «Или он – или я». Актёр спокойно написал заявление об уходе.
Зиновий Гердт был отважным человеком: и на фронте, и в театре, и в жизни.
В 1950 году, во времена борьбы с космополитизмом, Зиновий Ефимович со своим братом Борисом однажды возвращался с кладбища – была годовщина смерти мамы. На Садовом кольце они зашли в пивнушку согреться и помянуть. Перед ними в очереди стоял огромный детина. И когда очередь дошла до него, он вдруг развернулся в их сторону и громко сказал продавщице: «Нет уж! Сначала – им. Они же у нас везде первые!..» И Гердт, маленький человек, ударил детину в лицо. Это была не пощечина, а именно удар. Детина упал… Пивнушка загудела, упавший начал подниматься… Продавщица охнула: «За что?! Он ведь тебя даже жидом не назвал!..»
Стало ясно, что сейчас будет самосуд… Всё шло к этому. Но от стойки оторвался человек, которому Гердт едва доходил до подмышек. «Он подошёл ко мне, загрёб своими ручищами за лацканы пальтишка, – рассказывал Гердт, – и я понял, что это конец. Мужик приподнял меня, наклонился к самому моему лицу и внятно, на всю пивную, сказал: “И делай так каждый раз, сынок, когда кто-нибудь скажет тебе что-то про твою нацию”».
Пивнушка затихла, все вернулись к своим бутербродам…
«Мне было очень интересно работать с куклами, – признавался Гердт. – Но мечтал я всегда, конечно, о драматической сцене».
К началу 80-годов высочайший уровень актёрского мастерства Гердта был безоговорочно признан в театральной среде. Оставшегося без службы артиста приняли в Московский драматический театр им. Ермоловой.
Тепло зрители встретили его роль Нормана по пьесе английского драматурга Рональда Харвуда «Костюмер» (1987). Это камерный спектакль о многолетней дружбе трагедийного актёра сэра Джона (его сыграл Всеволод Якут) и его костюмера, который ездит повсюду, опекает артиста, поддерживает, порой бранит, но без которого сэру Джону не сыграть ни Гамлета, ни короля Лира.
Зиновий Гердт исполнил главную роль в спектакле «Я – Фейербах» (о жизни философа) и Мефистофеля в инсценировке «Фауста». Причём Мефистофель лазил на самый верх декорации – к ужасу постановочной группы. Зиновию Ефимовичу на этот момент было уже больше 70 лет. Его просили этого не делать, но надо было знать Гердта – уговорами его нельзя было остановить, если он считал, что так надо.
Пускай на меня не обидятся театралы, но всё же наиболее полно Гердт раскрылся как творческая личность в кино. Он начал с дубляжа. Ещё в 1951 году, когда в Советском Союзе появились зарубежные фильмы, актёр увлёкся новым делом – озвучкой. Его голосом заговорили герои более десятка фильмов.
Ещё одним талантом Гердта оказалось озвучивание героев мультфильмов. Благодаря ему заговорили Доктор Айболит, капитан Врунгель, морж в мультфильме «Мама для мамонтёнка» и вся компания героев истории про Муми-тролля. Очень много было у Гердта и закадровых текстов для различных фильмов. Он принимал участие в радиоспектаклях.
Артистичного Зиновия Гердта пригласили сниматься в кино. Первым известным фильмом, в котором его заметили, стал «Семь нянек».
В фильмах «Фокусник» и «Золотой телёнок» Зиновий Гердт был приглашён на эпизодические роли, но режиссёры увидели в нём огромный потенциал. В результате Гердт сыграл главные роли в обоих фильмах.
Характеры персонажей были очень контрастные: с одной стороны – скромный иллюзионист Кукушкин в фильме «Фокусник», а с другой – наглец и прохиндей Михаил Самуэльевич Паниковский в «Золотом телёнке». Эти роли во многом определили актёрское будущее Гердта.
Любимой ролью Гердт считал Кукушкина из фильма П. Тодоровского «Фокусник». Роль Паниковского Зиновий Гердт, по словам жены, не очень любил. Но, любишь – не любишь, а всесоюзную известность Гердту принесла именно роль Паниковского в «Золотом телёнке».
Режиссёр фильма Швейцер писал: «Стоило Зяме выйти, покряхтывая, сесть, вздохнуть, я понял – это не просто подходящий актёр, это нечто, возникшее прямо из жизни…»
Про Паниковского сочиняли анекдоты, они были очень популярны. Этот Паниковский был Зиновием Гердтом. Другого и представить себе трудно. Вот один из таких анекдотов. Артисту он нравился: «В купе едет Паниковский. Напротив, сидит молодой человек. Паниковский всё время тяжело вздыхает. Молодой человек не выдерживает и спрашивает: “Что-то случилось? Почему вы тяжело вздыхаете?”. Удивлённый Паниковский посмотрел на него, и ответил: “Где вы видите, чтобы я вздыхал? Мы просто так дышим”».
Зиновий Гердт снялся в таких известных картинах, как «Печки-лавочки», «Соломенная шляпка», «Мэри Поппинс, до свидания!», «Место встречи изменить нельзя». Он – кладбищенский сторож в музыкальной комедии «Трое в лодке, не считая собаки», учитель химии Карл Сигизмундович в фильме «Розыгрыш», человек в клетчатом пальто в комедии «Вас вызывает Таймыр», три роли в музыкальном фильме «Автомобиль, скрипка и собака Клякса».
Полная фильмография актёра насчитывает более 70 кинокартин.
Актёр был очень популярен у режиссёров, часто они сочиняли роли специально под него.
Гердт был талантлив во всём, за что брался. Это не дежурный комплимент, а слова, которые он подтверждал чуть ли не ежедневно. У него не было проходных работ, он никогда не выезжал на опыте, а полностью выкладывался в любом деле.
Как радио- и телеведущий Гердт был неподражаем. Во многом благодаря уникальному владению русским языком. Его богатейшая по интонациям и лексике речь действительно завораживала людей! Он сам писал: «Моё хобби – копаться в русском языке. Стихи, словари, книги – я это просто обожаю. Удовольствия хватило на всю жизнь».
Однажды в радиоредакцию пришло письмо от восторженной слушательницы, которая писала, что, как только слышит по радио голос этого артиста, немедленно бежит к приёмнику и не может оторваться, пока передача не закончится, а на кухне всё пригорает… И в конце – приписочка: «Хочу ребёнка от этого тембра».
В 1990 году Гердт получил звание Народного артиста СССР. В копилке его наград также были Заслуженный артист РСФСР (1959) и Народный артист РСФСР (1969).
Первой женой Зиновия Гердта была Мария Ивановна Новикова, с которой он познакомился в театральной студии. Она подарила ему сына Всеволода, 1945 года рождения.
В 44 года во время гастролей по Ближнему Востоку Зиновий Гердт познакомился с переводчицей Татьяной Правдиной. У Татьяны на тот момент уже была дочка от первого мужа.
Они поженились. Их брак продлился 36 лет, до самой смерти артиста. Гердт удочерил дочь Татьяны – Екатерину, дав ей свою фамилию.
Он пользовался популярностью у женщин, несмотря на невысокий рост и хромоту – главным в артисте было обаяние.: Из книги «Зяма – это же Гердт» Якова Гройсмана:
«В любой женщине он видел прежде всего хрупкое создание, которое нужно охранять и оберегать, ухаживать, как за цветком. Внешность ни о чём ему не говорила. “Женщина, – говорил Зиновий Ефимович, – это не мы с вами. Это другое создание. Она несравненно выше мужчины…”»
Гердт был супергерой в деле ухаживания за женщинами. Виктора Шендеровича он учил, как надо подавать пальто даме: «Это ж вам не мешок накинуть. Тут целое искусство…
Пока дама накручивает на себя свои платочки-шарфики, не стой в метре с растопыренным пальто (дескать, давай скорее, дура!). Нет! Пальто в это время должно быть смиренно прижато к груди кавалера, руки крест-накрест…
Кавалер как бы обнимает женское пальто, тактично обозначая своё счастье от одной мысли о возможном объятии с предметом… Он весь наготове!
И только когда дама навертела все свои шарфики-платочки, следует элегантным движением распахнуть пальто ей навстречу и вторым элегантным движением, чуть снизу, – подсадить его на плечи.
После чего, чуть приобняв даму сзади, следует нежно, сверху вниз, прогладить воротник. Даме будет приятно».
Зиновий Гердт и Татьяна Правдина были удивительно гармоничной парой единомышленников. Были свои нюансы, которые на публику не выносили. Татьяна вспоминала, что слово «актёр» в семье вообще считалось ругательством: «Как любые супруги, мы, разумеется, периодически ссорились, в качестве самого сильного аргумента я говорила: “Ну ты и актёр!” А в ответ в шутку слышала: “Так за такое оскорбление можно и по морде получить!”».
Отложенная любовь Зиновия Ефимовича к Себежу заговорила в нём ближе к 70-летию. Он приезжал сюда три или четыре раза летом, по дороге в Юрмалу, вместе с женой, вместе с Булатом Окуджавой. Останавливались в гостинице. Однажды дали концерт в «Красном уголке» местной милиции. Представляете, что делалось в небольшом зале! А потом вместе с милиционерами гуляли по
городу.
Зиновий Ефимович сказал о родном городе слова, в которых выражены его чувства: «Мне повезло, я из небесного места на земле – я из Себежа!»
Сегодня эти слова Гердта написаны на транспаранте на фасаде одного из городских зданий.
У Зиновия Ефимовича было хорошее чувство юмора. Когда писал этот очерк, беседовал с московским режиссёром Владимиром Фишерманом. Он рассказал историю про Гердта: «У Зиновия Ефимовича была дача в Переделкино. Недалеко от него построил дом “новый русский”. Он пригласил Гердта на обед.
А почему бы и нет? – Решил Зиновий Ефимович и отправился с женой в гости.
Хозяин дома решил показать артисту свои владения. Они шли по коридорам и этажам.
– Это моя спальня… это спальня жены… это спальня дочери… это спальня тёщи… это спальня секретарши… это спальня для гостей… это vip спальня… это зал для приёмов… это игровой зал… это комната отдыха…
Минут через двадцать Гердт, делая вид, что увлечённо слушает, шепнул на ухо жене: “По-моему, здесь не хватает пункта обмена валют”».
На своём творческом вечере Зиновий Ефимович зрителям, сочувствовавшим его хромоте и предложившим ему присесть на стул на сцене, ответил: «Ничего, ничего… Вы сидите за свои деньги, а я стою – за ваши».
Григорий Горин в книге «Иронические мемуары» вспоминает такой эпизод «Гердт как-то заметил одному из своих соавторов: “Видеть вас, мой друг – одно удовольствие!.. Не видеть – другое…”»
Зиновий Ефимович Гердт прожил 80 лет. В конце жизни он был тяжело болен. В эти дни его проведал актёр Евгений Миронов. Они беседовали. Вдруг Гердт встрепенулся: – Да! Женя, знаешь – меня сегодня орденом наградили! (К 80-летию со дня рождения – А.Ш.)
Гордость за получение цацки была такой неожиданной в устах Зиновия Ефимовича, что Миронов немного растерялся.
– Да, – весомо сказал Гердт, – я – орденоносец!
И приказал жене, дочке:
– Таня, Катя! Где мой орден? Давайте его сюда!
Пришла Татьяна Александровна:
– Зямочка, зачем тебе орден?
А Гердт – в крик:
– Дайте мне мой орден! Что я лежу, как мудак, без ордена!
Нашли орден. Гердт положил его на халат, полежал так немного и сказал:
– Вот, Женя. «За заслуги перед Отечеством 3-й степени». – Помолчал и добавил: – То ли заслуги мои 3-й степени, то ли Отечество…
К концу жизни Зиновий Ефимович Гердт был уже не просто известным артистом, а уникальным культурным явлением.
Остаётся все меньше людей, которые знали Зиновия Ефимовича, встречались, беседовали с ним. В 1972 году Гердт был в Витебске. Приезжал от общества «Знание». Была возможность для артистов выступить в рабочих коллективах, получить небольшие гонорары. (По сравнению с сегодняшними заработками – сущий пустяк.) Зиновий Ефимович выступил на заводе «Монолит», других предприятиях, а потом приехал на областную телестудию. Михаил Шмерлинг во время этой встречи сделал фотографии.
«Рассказывал о театре, о съёмках в кино. Много вопросов было о “Золотом телёнке”. Рассказчик замечательный. Все сидели, раскрыв рты, – вспоминает Михаил Шмерлинг. – Не было в нём никакой “звёздности”. Приглашал приехать в Москву: “Ночь в поезде. Всего десять рублей. Я помогу с билетами в театры”. В конце встречи сказал: “Мы с вами земляки”, достал паспорт и показал графу “Место рождения – Себеж”. Это была Витебская губерния. Через пару месяцев я ездил в Москву в Агентство печати “Новости”. Показал фотографии Гердта. Понравились. Но сказали, чтобы я сфотографировал его на репетиции в Театре Образцова. Была ещё одна встреча. Назавтра привёз Гердту фотографии. Одну из них он подписал: “Милому Мише! С признательностью. Зиновий Гердт”.
Летом 1972 года я был на практике на Витебском телевидении. Узнав, что будут делать интервью с Гердтом, напросился ехать вместе с группой. Зиновий Ефимович сказал, что ждёт в “Двине”. Точно по времени приехали к гостинице «Двина». Дежурная сказала, что Гердта нет. Вышли на крыльцо и увидели, что снизу, гостиница на высоком берегу реки, нам машет рукой Зиновий Ефимович. Спустились к Западной Двине. “Я же сказал, что буду ждать вас в Двине”, – с улыбкой сказал Гердт. Хорошо запомнил, что Зиновий Ефимович говорил, эти места напоминают ему детство, Себеж, где много озёр, рек и такая же природа».
21 октября 1996 года Зиновий Гердт последний раз снялся в программе «Чай-клуб», меньше чем через месяц, 18 ноября скончался и был похоронен 21 ноября 1996 года на Кунцевском кладбище города Москвы.
Перед самой смертью Гердт сказал: «Умирать не страшно. Просто так хочется, чтобы всё у нас было хорошо, и вы остались жить в нормальной, благополучной стране».
В парке на набережной Себежского озера, напротив дома, в котором в детстве жил Зиновий Ефимович, в 2011 году решили открыть памятник артисту. Объявили конкурс. Приняли участие и молодые, и именитые архитекторы, скульпторы. Макеты конкурсных работ представлены в Себежском краеведческом музее. Бюст… сидит на скамейке… рядом с большим камнем… Приезжал и несколько недель жил в Себеже друг Зиновия Ефимовича художник, писатель Жутовский Борис Иосифович. Долго обсуждали. Установили работу Заслуженного художника России скульптора Олега Ершова из Подмосковья. Открыли накануне 95-летия артиста. На добровольные пожертвования. На открытие приехала жена Гердта Татьяна Правдина, народный артист России актёр и режиссёр Александр Ширвиндт. Было сказано много хороших слов…
Около памятника останавливаются экскурсии. Для Себежа это стало центральным местом. Экскурсоводы придумали легенду: «Если потереть ладонью туфли артиста, обязательно повезёт». Туфли местами отполированы до зеркального блеска. Гердт бы смеялся, узнав о таких делах…

Аркадий ШУЛЬМАН

Автор благодарит за помощь в подготовке очерка семью Дмитрия Широчина.