Одному из самых даровитых, на мой взгляд, современных израильских литераторов Фрэдди Зорину, не менее известному под псевдонимом Фрэдди Бен-Натан, исполняется 70 лет. Согласитесь, дата достаточно солидная, значительная. Она подразумевает подведение главных итогов, издание мемуаров, как это зачастую делают собратья по перу, пополняя своими «нетленками» прилавки книжных магазинов.

Нет-нет, я не иронизирую, и совсем не против такого рода литературы. Более того, жизнь поэта, о котором пишу, была насыщена событиями и встречами с интересными людьми, так что появись на свет книга его воспоминаний, она могла бы стать бестселлером.

С одной стороны, конечно, жаль, ведь Фрэдди Зорину довелось соприкоснуться с такими масштабными и интересными личностями, как ныне здравствующий (на долгие годы) драматург Леонид Зорин, поэт Евгений Евтушенко, певец Эмиль Горовец, сёстры Михоэлс, Эстер и Симон (Шимон) Маркиш, поэт и переводчик Яков Козловский…  Надо ли говорить, что общение с ними оставило неизгладимый след в памяти Фрэдди?

Но ныне энергия его направлена в другую сторону. Недавно Фрэдди завершил работу над переводом с языка идиш сборника стихов Моисея Лемстера «Колокольчик на ветру». Талантливый переводчик, каким бесспорно является Зорин, стараясь донести до читателя не только мысли, но и глубину чувств переводимого им поэта, становится фактическим его соавтором. Вот небольшое стихотворение «Колокольчик», открывающее упомянутую книгу. В нём ни назидательности, ни громких призывов, но очень точно и ярко передаётся ощущение человека, освободившегося, наконец, от физических и душевных оков и расправившего плечи. И нам ли не узнать в этих строках самих себя – вчерашних и нынешних?

Изменилось время круто.
Не скажу, что без труда.
С колокольчиком галута
Я расстался навсегда.

Понял, как он много весил,
Заставляя спину гнуть.
Я на куст его повесил,
Без него продолжил путь.

Пусть на том кусте унылом
Он висит, и в дождь, и в зной,
Памятью о том, что было
Много долгих лет со мной.

Задышал я полной грудью,
А ему немало дней
Всё ещё казаться,
Что на шее он моей.

Важно представить юбиляра во всех его ипостасях. Большинству в Израиле он знаком  как блестящий радиожурналист. Но не менее значим как поэт, публицист и юморист, входивший, к слову, на заре своей юности в состав легендарной сборной команды города Баку, завоевавшей чемпионское звание во всесоюзном розыгрыше КВН. В Израиле изданы шесть его сборников – философской поэзии, прозы и юмора. Он стал лауреатом премии Союза русскоязычных писателей Израиля. А кроме того  был назван «Человеком года» в Ашдоде – в городе, где живёт и творит. Постоянные читатели израильской газеты «Новости недели» знают его, как замечательного журналиста, выступающего уже много лет в роли популяризатора еврейской истории в рубрике «Время евреев». Привлекающие внимание темы находит автор и для ежемесячного женского издания «Силуэт», где пишет о еврейских женщинах, достигших в жизни многого и достойных глубокого уважения. Те же, кто следит на Интернет-сайтах за зарубежными изданиями на русском языке, наверняка не раз встречали имя этого плодовитого автора в изданиях США, Германии, России, Беларуси и других стран.

Но самое главное, на мой взгляд, в его многогранном творчестве – это, конечно, поэзия. Фрэдди – поэт еврейский, пишущий по-русски, – на том языке, на котором автор может максимально выразить всё то, что адресует нам с вами. Поэта отличает особый взгляд на мир, ощутимый даже тогда, когда он пишет о вещах, от еврейской тематики, казалось бы, далёких. И это у него – семейное. К слову: корни семьи Зориных по дедовской линии тянутся из Беларуси. Оттуда, спасаясь от погромов, предки его проделали в своё время долгий и тяжёлый путь на Кавказ, обосновавшись сперва в Дагестане, а оттуда перебравшись в Баку, где Фрэдди и появился на свет. Дедушка и бабушка привили мальчику любовь к языку оставшихся вдалеке еврейских местечек, и перевод книги Моисея Лемстера с идиша Фрэдди посвятил светлой их памяти, написав об этом стихотворение:

Жаль, что не известно мне местечко
То, где род фамильный мой возник!..
Но во мне мерцает, словно свечка,
Дедушкин и бабушкин язык.

Помню, как, склоняясь к колыбели,
Хоть осталось детство вдалеке,
Дедушка и бабушка мне пели
Песенки на этом языке.

Он в меня с напевами впитался,
А когда подрос я, то потом,
Не по-русски с бабкой дед шептался,
Чтобы внук понять не мог, о чём. 

Вслушивался я, и очень скоро, –
Всё, – подумал, – тайны больше нет! –
Начал понимать те разговоры –
Дедушки и бабушки секрет.

Много наскитался я по свету,
Но сумел, не погасив, сберечь
Пламя свечки трепетное это –
Предков дорогих родную речь.

Пусть они мне и не подарили,
Идиш мой, всю глубину твою и ширь,
Там молюсь на нём я, где в могиле
Дед Шимон и бабушка Эсфирь.

На израильском радио Фрэдди Зорин по собственной инициативе много лет вёл рубрику, посвящённую языку и культуре идиш – его прошлому, настоящему и, во что хочется верить, будущему. В свою очередь некоторые поэтические произведения Фрэдди переведены на идиш (а также на иврит и украинский язык).

Там же, на радио, в авторских циклах программ – литературном альманахе «Лира» и еженедельной передаче «Поэзия еврейской души» – Фрэдди Бен-Натан поддерживал израильских и зарубежных литераторов, пишущих на еврейские темы.

А сколько начинающих молодых поэтов  благодаря этой поддержке познакомили радиослушателей со своим творчеством! А ещё Фрэдди вёл рубрику «Диаспора», в которой многочисленные его корреспонденты, живущие на разных континентах, рассказывали о новостях еврейской жизни, о делах, заботах и проблемах наших собратьев, рассеянных по планете. Эта программа была отмечена литературной премией Всемирной организации «Бней-Брит» в номинации «За вклад в укрепление связей между Израилем и еврейскими общинами мира».

К юбилейной дате у Фрэдди Зорина выходит новая поэтическая книга «Семидесятник», в которую вошли преимущественно стихи последних лет, некоторые из которых успели появиться в подборках, опубликованных в Израиле и за рубежом, но есть и те, что выносятся на суд читателей впервые:  

Земля мечты, страна тревог,
В моём ты воплотилась внуке.
Как столько лет и зим я мог
С любовью быть в разлуке?

На этом берегу мой дом –
Он за скитания награда.
Живу небезмятежно в нём,
Но мне другой судьбы не надо.

Я там теперь, откуда зло,
Сломав оливы мирной ветку,
Жестоким ветром унесло
Моих, познавших беды, предков.

Прошёл народ мой через ад,
И пусть над нами снова тучи,
Растить я продолжаю сад,
И он цветёт в песках сыпучих.

И с неба солнечная нить
К ладони тянется с рассветом...
Поэтом можешь ты не быть...
Но как мне здесь не быть поэтом?

Я не случайно выбрал именно эти стихи. Они  о любви к родине, о тех испытаниях, которые выпали и на наши плечи. Мы разные, но у нас одна земля, мы растим здесь наших детей и внуков, мечтая о том, что воцарится желанный мир под древними оливами. В стихах Фрэдди нет надрыва. Поэт вмещает в скупые строки историю своего народа, тревоги наши и светлые мечты.

К юбилею записан и музыкальный альбом «Дорога к себе». Содержание его составили песни на стихи поэта, написанные композитором Алексом Ческисом и исполняемые самим автором, а также Анной Резниковой, Павлом Кравецким, Геннадием Ицхаковым и другими известными певцами и певицами. Стихи Фрэдди музыкальны, и обращение к его поэзии композиторов и исполнителей вполне закономерно. Песни на его стихи включены во многие компакт-диски и звучат в Израиле, США, России…

Хочется сказать добрые слова о Музе поэта, верном друге, первом читателе и строгом критике. Ей посвящены лирические стихотворения, наполненные любовью и признательностью за вдохновение, которое она дарит Фрэдди.

На вопрос о том, в чём он видит предназначение поэта, Фрэдди Зорин отвечает стихами:

А жизнь прожить – не поле перейти:
Длинней дорога и туманы гуще.
Да не собьются с верного пути
Ведомые, доверившись ведущим!

Погаснут вновь закатные лучи,
И обретут расплывчатость предметы,
Но горизонты высветят в ночи
Пилоты, машинисты... и поэты.

С днём рождения, дорогой юбиляр. Новых стихов, новых книг, новых оваций от верных и преданных почитателей твоего многогранного таланта!

Михаил СВОЙСКИЙ,
Израиль

Стихи из сборника «Семидесятник»

***

Не всё на свете времени подвластно.
Я возвращаюсь в явь далёких дней –
Ко мне из детства сон приходит часто:
У нас застолье, полон дом гостей.

И съедено, и выпито немало,
Компания, понятно, весела.
Тогда ещё проблема не стояла,
Где раздобыть продукты для стола.

Друзей семьи улыбчивые лица…
Ведут беседу гости, не спеша,
Не торопясь вставать и расходиться.
К душе незримо тянется душа.

Вот подан чай, и торт домашний к чаю,
И потому, что я росточком мал,
Меня на стул высокий поднимают,
Чтобы гостям стихи я почитал.

И папа с мамой смотрят с одобреньем,
Глаза их наполняет добрый свет,
И вслух читаю я стихотворенье,
И гости восклицают: «Как поэт!»…

Промчались годы, кажется, мгновенно,
Стать было мне поэтом суждено,
Но сколько раз ни выхожу на сцену,
Как в детстве, я волнуюсь всё равно.

И так в стихах звучит иное слово,
Неровно – в поэтическом строю,
Как будто на высоком стуле снова
Перед гостями маленький стою.

Но мнится: в зале папа с мамой рядом
Сидят, как за столом, передо мной,
Кивая, подбодряют добрым взглядом,
И вырастают крылья за спиной. 

Не оставляю я своих стараний,
И радостно порой, как малышу.
Но если детство сниться перестанет,
То больше ничего не напишу.

***

Пути Господни неисповедимы,
Но наяву и в безмятежном сне
Я неразлучен с Иерусалимом,
И если я не в нём, то он – во мне.

Звучат его пронзительные ноты,
Чаруя и безудержно маня,
И красоты, и высоты полёта
Нет в мире лучшей меры для меня.

О, сколько тайн
            хранит твой древний камень,
Мой город, и небесный, и земной!
Ты вытекаешь из меня стихами,
И в них навек мы связаны с тобой.

И потому не может быть иначе:
Когда свой бренный путь закончу я,
Незримо будет над Стеною Плача
Витать душа бессмертная моя.

***

Житейская смолкает суета,
Приходит срок оплачивать счета.
Подводятся итоги жизни всей
Без права на отсрочку платежей.

Грехи скопились на моём веку,
Я перед совестью своей в долгу,
И все долги сполна отдать хочу…
Плачу и плачу. Плачу и плачу.

***

В кого-то привыкаем мы рядиться.
Нам нравится игра в чужие лица,
От всех она скрывает нашу суть,
Но никому себя не обмануть.

И сколько раз бы облик ни меняли
На не всегда весёлом карнавале,
Печатью неизбежности в конце
Застынет маска смерти на лице.

Постичь совсем нетрудно, если надо,
Старинное искусство маскарада.
Куда сложней при музыке любой,
Звучащей в жизни, быть самим собой.