Илья Астров (Певзнер) родился в 1961 году в г. Орше Витебской области.

Закончил 8 классов школы №13 г. Орши.

Поступил и закончил Оршанское педагогическое училище по специальности «труд, черчение».

Несколько лет работал учителем в Островенской восьмилетней школе Сенненского РОНО, затем был призван в Советскую Армию (1982–1984). После армии поступил в Минское музыкальное училище на вокальное отделение в класс Мурзича А.О. Затем в консерваторию народного артиста СССР Савченко А.М. После консерватории совершенствовал вокальные навыки у Я.Е. Низовского. Учась на третьем курсе музыкального училища, был принят на работу в Большой театр Беларуси, где работает по нынешнее время.

За время работы в театре исполнил ряд ведущих партий, таких как: Григорий Грязной в «Царской невесте» Римского-Корсакова, Ибн-Хакия в «Иоланте» П.И.Чайковского, Бартоло в «Севильском цирюльнике» Россини, Франк в «Летучей мыши» Штрауса, Коллен в «Богеме» Пуччини, а также партию Альцендора и партию Бенуа в этой же опере и множество других...

Гастролировал в Австрии, Бельгии, Бразилии, Великобритании, Германии, Голландии, Израиле, Испании, Италии, Таиланде, Тунисе, Литве, Португалии, Швейцарии, Эстонии.

Более чем за 30 лет работы в театре был участником и свидетелем разных забавных историй и экстремальных ситуаций, которыми захотелось поделиться с другими. Первая попытка оказалась удачной в журнале «Портер», а дальше всё пошло само собой.

Призрак оперы

Я – счастливчик. Я работаю в Большом театре Беларуси уже много лет. Здание театра – один из шедевров знаменитого архитектора Лангбарда. Порою кажется, что все его творения, дошедшие до наших дней (и Дом правительства, и Академия наук, и Дом офицеров в их числе), окутаны ореолом некой мистичности хотя бы уже потому, что пережили Великую Отечественную
войну и остались стоять среди руин послевоенного Минска. Они и сегодня притягивают восхищённые взгляды своей строгой и совершенной красотой, являясь главным украшением столицы.

Когда я впервые попал в закулисную часть театра, будучи ещё учащимся Минского музыкального училища (ныне колледжа), то был просто потрясён той ни с чем не сравнимой атмосферой, которая царила вокруг. Казалось, сами стены пропитаны особым духом и энергетикой великих мастеров, которые выходили здесь на сцену.

 Именно в это время и произошла со мной одна забавная история. Я, молодой ещё тогда артист, сытый и довольный, перемещался из буфета в свою гримёрную, легко взлетая по лестнице с первого на третий этаж. Спектакль в этот вечер шёл с небольшим составом актёров, поэтому людей на тот момент вокруг не наблюдалось. Полутёмный коридор, а они тогда были широкими, с высоченными потолками, подсвечивались только со стороны лестничных пролётов. Я поднялся и обомлел: по проходу в полумраке двигалась огромного роста женская фигура в развевающемся хитоне… Без головы. Она будто плыла по воздуху, не касаясь пола. Сразу вспомнив мамочку, я – комсомолец, воспитанный в духе атеизма и марксизма-ленинизма, несколько раз закрывал и открывал глаза – фигура не исчезала, наоборот, становилась ещё более выразительной. Ужас охватил меня, но любопытство превозмогало, и я пошёл за ней как заворожённый. Я всё ближе и ближе. Вот уже совсем рядом. Последний рывок…

Ааааа-ха-ха!!! Люба!!! Наш костюмер несёт на вытянутой руке длинные накидки на плечиках.

…Так начиналась моя театральная жизнь. А впереди было ещё столько интересного.

Стриптиз

«Бал-маскарад» Джузеппе Верди в постановке знаменитого Семёна Штейна.

В сцене у ведьмы Ульрике хор делится на две группы – народ и вельможи. Вначале все выходят в костюмах простых рыбаков, только вельможи-заговорщики рыбацкие костюмы надевают поверх богато расшитых камзолов, маскируясь под простолюдинов. К камзолам этим полноценные рубашки шить не стали – всё равно их не видно. Сшили только манишки и жилетки. Тем, кто в народе, конечно, хорошо, а вот вельможам в двойных-то костюмах бывает жарковато. В один из знойных летних дней несколько заговорщиков камзолы почему-то не надели, позабыв при этом, что в финале действия, когда Риккардо разоблачается, все вельможи тоже разоблачаются, сбрасывая рыбацкие плащи. И вот неожиданно посреди сцены, вызвав некоторое недоумение и хохот публики, появляется группка уважаемых артистов в манишках, бриджиках на подтяжках и с голыми до плеч руками. Конечно, одеваться уже было бессмысленно и глупо. Так они весь финал и простояли в таком неприглядном виде.

Спектакль, кстати, до сих пор идёт на нашей сцене, хотя ему уже более тридцати лет.

Шалунишка

В прежние времена мне повезло работать с великим мастером – великолепным многожанровым певцом, непревзойдённым комиком, народным артистом БССР Виктором Максимовичем Чернобаевым. Кроме всех прочих талантов он слыл ещё большим шалунишкой как на сцене, так и в жизни.

Бартоло в «Севильском цирюльнике» Россини он был изумительный. В старой ещё постановке М.Н. Елизарьевой, которая шла на сцене более тридцати лет с неизменным успехом, я успел даже ввестись в эту партию и имел честь быть очередным Бартоло наряду с Виктором Максимовичем и с А.А. Кедой.

Итак, эпизод после арии Бартоло. Выслушав нотацию своего опекуна, Розина взбегает по лестнице и скрывается за одной из дверей. Бартоло бежит прямо за ней. Ну, для того, чтобы взойти по крутым ступенькам, Розине необходимо приподнять свой кринолин. Леночка Шведова – молодая, красивая – делала это очень эффектно, обнажая значительно выше колен свои стройные ножки. Максимыч то ли случайно, но скорее всего из хулиганских побуждений, упёрся носом прямо в тыльную часть этих коленок. Взойдя на лестницу, Розина кринолин, естественно, бросает, и Максимыч, допустив стратегическую ошибку, оказывается почти весь с головой у неё под юбкой, из-под которой выбирается потом ещё несколько длинных уморительных секунд.

Было заметно, ему там понравилось.

Роковая туфля

В последней постановке «Севильского цирюльника» Михаил Панджавидзе, режиссёр с незаурядной фантазией и чувством юмора, поставил арию Берты как воплощение её мечты. Будто бы она, Берта, не служанка вовсе, а артистка цирка. Скачет на лошадке, ходит по канату, крутит хула-хуп, дрессирует льва, ну и всё такое.

На роль Берты у нас подобрались артистки довольно плотного телосложения. И вот одна из них для пущего эффекта решила ещё в завершение крутануть 32 фуэте, но получилось только два. Потому что после второго с её элегантной ножки срывается туфля и с мощной инерцией летит прямо в дирижёра. И лишь немного не долетев, падает рядом, нанеся серьёзное повреждение одному из струнных инструментов.

Царевич Петрович

Мусоргский «Борис Годунов». Сцена у стен храма Василия Блаженного. Хор:

– Хлеба, хлеба, хлеба голодным…

– Царь, царь идёт…

Падаем ниц на самой авансцене. Эпизод Бориса с Юродивым. Юродивый поёт знаменитые строки:

– …мальчишки отняли копеечку. Вели коих зарезать, как ты зарезал маленького…

И тут его переклинило. Смотрит в упор на нашего уважаемого инспектора хора Владимира Петровича и, то ли слово выскочило, то ли тот ему денег был должен, поёт:

– Как ты зарезал маленького Петровича...

Мы все легли друг на друга, прикрывшись зипунами, и превратились в трясущуюся и клокочущую от смеха кучу-малу.

Публика нашу истерику приняла, видимо, за безудержное рыдание народа. Благо что сцена закончилась, и занавес прикрыл всё это безобразие.

Пошутили

Как-то наши «бывалые» молодому артисту, который в первый раз выходил в спектакле «Риголетто», объяснили актёрскую задачу в одном из эпизодов.

– Когда Риголетто будет проходить мимо тебя с жезлом в руке, ты должен жезл у него отобрать.

Парень, как оказалось, всё это воспринял
всерьёз. И вот во время спектакля, когда ничего не подозревающий Риголетто приблизился к нему на доступное расстояние, артист выскочил и начал отнимать у него реквизит. Риголетто, конечно, сразу опешил, немного посопротивлялся, но потом всё же решил уступить. Победила молодость.

Скандала, конечно, не было. Народный артист отнёсся к этому с юмором и пониманием и посмеялся вместе со всеми.

Недоверчивые старушки

Однажды пел сольный концерт в каком-то небольшом зальчике. В антракте подошла ко мне старушка с подружкой. Она не верила, что я пою без микрофона, и пыталась найти маленький микрофончик у меня на голове. Тогда я объяснил, что они не там ищут, что микрофон у меня в желудке и что я его глотаю перед выступлением. Бабушка тут же успокоилась и со словами: «Я же тебе говорила», взяв подружку под локоток, спокойно удалилась.

Перегруз

Частенько случаются разные казусы с декорациями и реквизитом.

Как-то в одном спектакле играли вместе два очень крупных, в прямом и переносном смысле, артиста. На сцене стоял бутафорский пуфик с резными ножками. И когда на него взгромоздился один, тот ещё как-то держался, но когда к нему подсел второй, все 4 ножки пуфика сложились одновременно. И зритель имел удовольствие созерцать крупные крупы двух крупных артистов в положении ноги вверх и сцену возврата в вертикальное положение.

Врача на сцену!

В моей, скажем честно, не слишком богатой сольной карьере мне очень везло на роли с медицинским уклоном. Врач в «Макбете»
Дж. Верди, Доктор в «Травиате» того же автора, доктор Бартоло в «Севильском цирюльнике» Дж. Россини, мавританский врач Эбн-Хакиа из «Иоланты» П. Чайковского, Врач из «Волшебной музыки» М. Минкова, африканский врач Бегемот, который «положил лягушку на живот» из «Айболита» М. Морозовой и даже санитар леса Волк из «Теремка» И. Польского. Может, ещё чего-то и не припомнил. Наверное, если бы не стал артистом, точно был бы врачом.

Так вот, во время одного из спектаклей «Волшебная музыка» М. Минкова помощник режиссёра по радиосети с нарастающей энергией орёт:

– Врач – на сцену!..

– Врач, срочно на сцену!!..

– Врач – на сцену, быстро, бегом!..

На сцену выбегает дежурный фельдшер Леночка со своим оранжевым чемоданчиком:

– Что случилось? Кому плохо?

 Артисты:

– А что, кому-то плохо?

 Такой переполох!.. В роли Врача в этот день был я. И чуть не опоздал на свой выход. Стыдно.

Условный рефлекс

Однажды на гастроли в Германию мы возили спектакль «Набукко» Дж. Верди. Тот же вариант, что и у нас, но с некоторыми изменениями, шёл и у них.

Ну, новую площадку мы освоили быстро. А вот над первым эпизодом, где армия Навуходоносора осаждает Иерусалим, а мы изображаем испуганных горожан, которые, спасаясь от преследования, вбегают в храм с выражением ужаса на лице, хаотично мечутся, жестикулируя руками, вознося их к нему и тому подобное, пришлось потрудиться. Режиссёр, надо отдать ему должное, подошёл к этому вопросу очень ответственно: добиваясь от всех работы с максимальной отдачей, в полную ногу. Да и мы, конечно, старались: всё же серьёзные гастроли, Европа, суточные. В общем, хотелось произвести впечатление, чтобы пригласили ещё. В домашней версии спектакля хор быстро появляется на сцене после увертюры. И над этим в своё время мы тоже немало потрудились. Немцы внесли в сюжет некоторые дополнения: между увертюрой и нашим выходом через мощные динамики красивым баритоном по-немецки начинал вещать диктор, повествуя о событиях тех далёких времен. Но, как всегда бывает, нашёлся один чудик, у которого сработал условный рефлекс. И вот с последними аккордами увертюры, забыв о нововведении, он один выпрыгивает на авансцену с бешеными глазами, размахивая руками, в общем, с огромным рвением и энтузиазмом выполняя все режиссёрские установки. Вдруг опомнившись, с теми же телодвижениями, удаляется задним ходом, очень талантливо отыгрывая на публику. После чего звучит голос диктора: «Это случилось около трёх тысячелетий тому назад, когда полчища ассирийцев подступили к стенам Иерусалима…»

Немецкий зритель по ходу так ничего и не понял. А вот мы удержаться от хохота уже не могли. И наш последующий выход напоминал скорее пляску скоморохов, чем толпу испуганных людей. И все многочасовые репетиции пошли насмарку.

«Пачварныя балцяры!»

В одной из самых любимых моих белорусских опер «Дзікае паляванне караля Стаха» В. Солтана одним из исполнителей партии Белорецкого был народный артист БССР Юрий Георгиевич Бастриков, обладавший баритоном невероятной силы! Да, были люди в наше время! И вот в финальной сцене, где, оказавшись в имении Дуботовка, наш герой разоблачает и клеймит позором банду, есть такие слова: «Не, вы не людзі! Вы балотныя пачвары!» Но у Юрия Георгиевича произошёл сбой программы, что случается с певцами, потому что приходится держать в голове огромный объём информации. И он спел:

– Не, вы не людзі! Вы пачварныя…

Тут секундное замешательство, видимо, Юрий Георгиевич понял, что-то пошло не так. Но соображать уже было поздно. Ну он и выпалил всей мощью своего потрясающего баритона:

–…баалцяярыыы…!!!

Гастролер

Опять же в «Севильском цирюльнике» произошёл интересный случай уже со мной. Я в роли Бартоло. А Дон Базилио исполнял гастролёр. В нашей версии спектакля первый со вторым, а также третий с четвёртым актами были объединены. И там, где предусматривался антракт, перерыва не было, действие шло «сквозняком». Гастролёра об этом почему-то предупредить забыли. И вот «выхожу один я на дорогу», то есть на общий наш с ним эпизод, а его нет… За кулисами – переполох! Ищут по всему театру, вызывают по радио. Я выкручиваюсь, как могу. Благо кусок речитативный. Хожу по сцене из угла в угол, по-идиотски заглядывая во все закуточки:

– Дон Базилио!

– Дон Базилиооооо!

– Дон Базилио, ну где же Вы?..

– Что-то нету нашего глубокоуважаемого дона…

– Где же он ходит?.. (гад)

– Куда же он подевался?.. (сволочь)

Не помню, сколько времени я так болтался. В общем, его таки нашли. То ли в туалете, то ли в буфете… И спектакль пошёл своим чередом.

Дед Мороз – Красный нос

Забавный случай произошёл со мной на премьере оперы «Летучий голландец». Я был в роли матроса с того самого корабля-призрака. Ну, типа зомби, что ли. И нам, чтобы ещё страшнее было, художники придумали надевать на голову красные балаклавы. Когда я её примерил, оказалось, что дышать в ней, а тем более петь, очень затруднительно, потому что прорези были сделаны только для глаз и для рта. Ну я, недолго думая, взял ножнички и прорезал дырочку для носа. Глянул в зеркало, а белый нос уж больно выделяется на красном фоне. Я его, значит, гримом такого же цвета и замаскировал. Потом премьера, финал, занавес. С пульта помрежа поступает команда: «Голландцам на поклоны “намордники” снять!» Все снимают – и я снимаю. Слышу вокруг дикий хохот. Я-то забыл!.. Стою, как клоун, с красным носом и ничего понять не могу. После посмотрелся в зеркало – действительно, смешно…