Отмечая столетие со дня рождения отца, его сын Анатолий спросил: «Папа, обо всех разведчиках мы знаем, написаны книги о Зорге, Абеле, Маневиче. А почему о тебе с мамой мы узнали только недавно?» На что отец ответил: «Сынок, пишут о тех, кто провалился. А мы с твоей мамой десятки лет работали нелегалами, да так и остались нераскрытыми».
Наверняка их, подобных «нераскрытых», много и сегодня – нам то не дано знать, да и не нужно.
Герой моего фильма-дилогии, удостоенного Главного приза на фестивале «Телевершина-2013», Михаил Исаакович Мукасей.
БЕЛОРУССКИЙ СТАРТ
В начале осени 1941 года Разведывательное управление Генерального штаба Красной Армии получило шифровку. Резидент под псевдонимом Рамзай сообщал, что императорская Япония от нападения на нашу страну воздержится. Информация для Советского Союза жизненно важная: танки Вермахта рвались к Москве, немецкие мотоциклисты из Химок разглядывали в бинокли колокольни Кремля, шла эвакуация столицы, закладывались заряды для подрыва объектов, готовились «схроны». А в это время на Дальнем Востоке советские войска стояли в боевой готовности: ожидали возможного нападения японцев.
Но можно ли доверять одиночному сообщению Рамзая? Не провокация ли это самих японцев? Требовались подтверждения.
И вот пришла шифровка совершенно с другого континента, от другого советского разведчика: «Японцы на СССР нападать не будут».
Только после этого началась масштабная переброска частей Красной Армии с Дальнего Востока к Москве.
И если имя Рихарда Зорге – Рамзая – стало известно ещё в 60-х, то этот, второй разведчик до недавнего времени был строго засекречен, то есть как бы и не существовал.
Кто же он? И каким образом ему удалось добыть столь судьбоносную для страны информацию?
***
Образ «бойца невидимого фронта» формировался в нашей стране по фильмам «Подвиг разведчика», «Мёртвый сезон», «Щит и меч», «17 мгновений весны» со Штирлицем, «Кто вы, доктор Зорге» французского режиссёра Ива Чиампи, открывшего советским людям их героя – таинственного и неизвестного Рамзая. Разведчики-профессионалы тихо посмеивались над киношными версиями, но раскрывать секреты профессии не имели права.
Режиссёр Савва Кулиш рассказывал, как он пришёл к Рудольфу Абелю консультироваться: разузнать эти самые «секреты», необходимые ему для фильма «Мёртвый сезон». Встреча длилась около двух часов, но когда режиссёр вышел, то спохватился: говорили, беседовали, но разведчик ничего ему о своей работе так и не рассказал. Возвращаться с расспросами глупо.
Имя советского разведчика Михаила Мукасея стало известно только в начале ХХI века, когда он вместе с женой Елизаветой издал книгу воспоминаний “Зефир” и “Эльза” – разведчики-нелегалы»... Честно говоря, из этой книги о работе разведчиков я ничего не узнал: так, пара бытовых штрихов-зарисовок без привязки ко времени и месту действия. Прочитав, вспомнил рассказ Кулиша про Абеля – одна школа конспирации: не говорить лишнее.
Так вот, это он, Михаил Мукасей передал в Москву информацию о позиции Японии в роковые для страны дни осени 41-го года.
***
Михаил Исаакович родился в 1907 году в деревне Воробьёво, что под Слуцком, хотя в биографиях указано, что место его рождения – соседняя деревня Замостье. А правда в том, что незадолго до его рождения Исаак, отец-кузнец, перебрался в Воробьёво, так как и его отец был кузнецом, а двух таких профессионалов для одной деревни было многовато: с кузнечными работами справлялся в Замостье один. Потомственные кузнецы Мукасеи были столь искусны, что могли выковать цветок розы с тончайшими лепестками.
Хоть Воробьёво в двух километрах от загруженного Слуцкого шоссе, но и сегодня лес, окружающий деревеньку, столь дремуч и загадочен, что кажется, будто оттуда выскочат сказочные существа или чудища-лесовики. Там, в зарослях затерялись четыре столбика, на которых когда-то стояла панская лесопилка. Кузнецом при ней и состоял Исаак. С новорождённым Мишей семья вернулась в Замостье.
Там мальчик пошёл в польскую школу. В годы войны деревню немцы сожгли. Сохранилась лишь постройка у костёла. По её старому срубу можно представить, как выглядела хата, где размещалась школа.
В школе деревни Замостье преподавание велось на польском языке. А вообще, в быту разговаривали там на белорусском и на идише, понимали и русский. Все друг с другом прекрасно ладили.
Олег ПЕРЕСЯТНИК, полковник внешней разведки:
Мукасей прекрасно знал от рождения польский, русский, белорусский, потом к ним добавились английский, бенгальский, французский и испанский. И, естественно, Михаил Исаакович Мукасей знал идиш.
В будущей работе ему всё это пригодится.
***
Значит, у Миши в лингвистической «копилке» изначально уже три языка: идиш, польский и русский. С этим последним он поступил в Ленинградский Восточный институт и одновременно там же в университет.
В институте он выбрал английский, а для углублённого изучения – бенгальский. С техническим университетским образованием пошёл работать на Балтийский судостроительный завод. Михаил был худощав, проворен, и его через люки строящихся судов «внедряли» на работы во внутрикорпусном пространстве.
Олег ПЕРЕСЯТНИК: В 30-х годах его в числе таких же отобранных молодых пригласили в Ленинградский обком партии на собеседование и предложили новую, необходимую стране работу.
Так в 1937 году Михаила Мукасея приняли в разведшколу Генштаба РККА – дальнейший путь жизни виделся определённым.
***
Окончив эту школу в 39-м, Михаил Исаакович Мукасей стал профессиональным разведчиком.
Анатолий МУКАСЕЙ, сын Михаила и Елизаветы Мукасеев, кинооператор:
В разведку, особенно в нелегальную, отбирали людей со всей страны. Их выискивали. Это должны были быть люди с определённым менталитетом, с определённым взглядом на мир, это высочайшей образованности люди. С ними можно было разговаривать на любые темы.
В августе 39-го СССР и Германия –
наркоминдел Молотов и министр иностранных дел 3-го Рейха Риббентроп – подписали Пакт о ненападении, названный в мировой истории именами этих деятелей.
Пакт пактом, но все понимали: конфликт между сторонами неизбежен – Гитлер непредсказуем.
В середине 1939 года напряжение в Европе достигло предела.
И действительно, 1 сентября 1939-го началась Вторая Мировая война. Германские войска пересекли польскую границу.
Япония входила в блок Берлин – Рим – Токио, фактически была союзницей Германии. Поэтому Наркомат обороны держал на Дальнем Востоке значительные силы Красной Армии.
Особую роль в этой сложной ситуации отводили разведке: военной и политической.
***
Михаила Мукасея направили на работу в США.
Николай СМИРНОВ, историк военной разведки:
Очень важно было знать, какую позицию займут Соединённые Штаты Америки. Важно знать, будет ли оказываться помощь – военная, экономическая – Советскому Союзу. Это вопрос жизни и смерти. И вот в эпицентр этих событий попал советский консул в Лос-Анджелесе Михаил Мукасей.
Дипломатическая работа – это прикрытие, в действительности он выполнял спецзадание.
Борис КОНСТАНТИНОВ, военный историк:
В августе 39-го года, это канун Мировой войны, любая информация о позиции руководства Соединённых Штатов в будущей войне была крайне необходима руководству Советского Союза для принятия стратегического решения.
1 августа 1939 года, за месяц до начала
войны, сотрудник 4-го Управления Генштаба РККА Михаил Мукасей отбыл в США. С ним было двое детей и жена Елизавета.
ОПЕРАЦИЯ «ГОЛЛИВУД»
Елизавета Ивановна – до замужества Емельянова – родилась в 1912 году в Уфе в рабочей семье. В 1929-м поступила в Ленинградский университет, где познакомилась с будущим мужем. По окончании биологического факультета работала на фабрике, в 38–39-м была директором школы рабочей молодёжи.
Светлана ДРУЖИНИНА, актриса, кинорежиссёр, жена Анатолия Мукасея:
Она была очень красивая женщина. В ней была не только красота, в ней был потрясающий дар: через минуту делать всех окружающих
своими друзьями, которые делятся с нею откровениями. В ней было такое невероятное обаяние и такая яркая необыкновенная улыбка, излучалось такое добро и свет, что ей доверялись все.
До Лондона семья добиралась на советском пароходе «Сибирь», а там пересели на гигантский лайнер «Нормандия».
Элла МУКАСЕЙ, дочь Михаила и Елизаветы Мукасеев:
Мне было четыре с половиной года. Помню пароход огромный, помню нашу каюту и помню, была качка. И меня укачало. И очень там вкусно кормили.
Итак, официальное прикрытие резидента: советский вице-консул в Лос-Анджелесе.
Из воспоминаний Михаила МУКАСЕЯ:
«Я был новичком в сложной профессии разведчика. Мне предстояло возглавить работу по выявлению наиболее засекреченных и тщательно охраняемых тайн США».
***
Президент Рузвельт подписал секретную директиву, разрешавшую прослушивание телефонов. Резиденты иностранных государств оказались в особой опасности.
Олег ПЕРЕСЯТНИК: У них на всё консульство был один телефон. Мукасей спустился в подвал, оказалось, что там идёт масса каких-то непонятных проводов к этому единственному телефону.
Здесь пригодились технические познания Михаила Исааковича.
Олег ПЕРЕСЯТНИК: Он нашёл провод, который шёл от телефона. Он его оставил, а все остальные попросту отрубил, перерезал. Очевидно, это были какие-то подслушивающие устройства, закладки, которые он отрубил. Поступил совершенно правильно. И тут в течение получаса приехал представитель телефонной компании: «У вас испорчен телефон, надо его отремонтировать».
Но телефон исправно работал. «Мастер»
уехал ни с чем. Прослушка пресечена.
***
Мукасей обладал уникальным даром – обострённой интуицией.
Необычными способностями обладал его прадед. Вспоминают, как он точно мог предсказать односельчанам, где искать пропавшую лошадь.
В СССР в те годы жила ещё одна личность со сверхчеловеческими способностями – Вольф Мессинг.
И много лет спустя они встретятся.
Светлана ДРУЖИНИНА: Когда они сидели за столом, то хитро грозили пальчиками друг другу. Мессинга пригласили преподавать в той самой папиной разведшколе, поделиться секретами своих способностей. Но он сказал её руководству: «Этому научить нельзя, с этим нужно родиться». Папа родился с даром интуиции. Может быть, поэтому они с мамой двадцать пять лет работали в очень сложных ситуациях.
***
Лос-Анджелес – это, прежде всего, столица американской киноиндустрии – Голливуд.
Мукасею только 32 года, но у него непростое даже для опытного разведчика задание – попасть в высший свет Голливуда. Ему, сыну кузнеца из белорусского захолустья, предстояло стать не просто «вхожим», а своим среди избранных –американских кинозвёзд и продюсеров.
Единственный шанс поначалу – лишь отличное владение языком. Правда, ещё личное обаяние и… этот дар предвидения.
39-й год стал особенно удачным для американского кино. На высшую премию Киноакадемии «Оскар» претендовали фильмы, вскоре причисленные к киноклассике: «Волшебник из страны Оз» с Джуди Гарленд, «Дилижанс» Джона Форда, «Ниночка» с Гретой Гарбо. Но золотые статуэтки почти во всех номинациях буквально смёл фильм «Унесённые ветром».
Обаятельный, общительный советский вице-консул с красавицей женой походили на двух героев этого киношедевра. Складывалось впечатление, что они только что сошли с экрана, чтобы стать участниками голливудских тусовок. Вскоре его тут уже называли по-дружески – Майк, а её – Элизабет.
С мультипликатором Уолтом Диснеем, с писателем Теодором Драйзером, со звёздной парой Мэри Пикфорд и Дугласом Фербенксом, уже побывавшими в СССР, Майк общался на английском; со сбежавшим из фашистской Германии писателем Леоном Фейхтвангером – на немецком; с эмигрантом из Варшавы дирижёром Леопольдом Стоковским – на знакомом ещё со школы в Замостье польском; с продюсером кинокомпании «Метро-Голдвин-Майер» потомственным минчанином Лейбой Майером – на освоенном в том же Замостье идише; с Сергеем Рахманиновым, естественно, – на русском. Случалось во время встреч становиться переводчиком. Это вызывало уважение собеседников.
***
Голливуд притягивал политиков, бизнесменов, генералов: им льстило общение и фотосессии с кинематографистами – кумирами Америки. Военные на закрытых приёмах в светских разговорах невзначай могли поделиться секретной информацией. А говорливые кинозвёзды так же невзначай выбалтывали эту информацию Майклу – советскому резиденту. Случайные, казалось бы, слова решали судьбы стран.
Из воспоминаний Михаила МУКАСЕЯ:
«Разведчик должен обладать шестым чувством, которое ему помогает разобраться в истинных намерениях и мыслях лица, желательного для привлечения на свою сторону».
Мукасей, скорее всего, не мог знать о намерениях и действиях советской разведки в Вашингтоне, об операции под кодовым названием «Снег». Её цель – подвигнуть Штаты на нейтрализацию позиции Японии.
Военные и экономические интересы Японии и США в Дальневосточном регионе пересекались. В результате многоходовой дипломатической игры Америку спровоцировали пригрозить Японии ввести эмбарго на поставку металла и нефти. Но удалось ли Соединённым Штатам изменить позицию Японии в отношении СССР – позицию откровенно враждебную! – было неясно.
Борис КОНСТАНТИНОВ: В конце концов, японское руководство избрало южный вариант агрессии: то есть боевые действия в Тихоокеанском регионе против Соединённых Штатов, Англии и Голландии, отказавшись от нападения на дальневосточные рубежи СССР.
Требовались подтверждения этой важнейшей информации из других источников. Их ждали от Мукасея.
***
Семья советского дипломата в Лос-Анджелесе обживалась. Дети воспитывались по-американски. Анатолий уже бегал с фотоаппаратом. В пять лет он твёрдо решил стать кинооператором – сказывался «климат» Голливуда.
Чисто американская черта – предприимчивость. Брат и сестра решили тайком от родителей заняться бизнесом.
Анатолий МУКАСЕЙ: Мы с Элкой выставили стол. Было жарко, на столе стаканчики. Мы лимонад наливали, бросали туда лёд, и люди, проходившие мимо, давали нам денежку и пили этот напиток. Мы с ней так проторговали пару дней, потому что тут же в консульство доложили: «Михаил Исаакович, ваши дети там приторговывают».
Семейный дом Мукасеев славился непривычным для Америки широким русским гостеприимством. Здесь часто бывали высокие гости. Хозяин дома снимал эти визиты и застолья узкоплёночной любительской кинокамерой.
С автором романов «Сестра Керри» и «Джонни Герхарт» Теодором Драйзером хозяин дома вёл беседы преимущественно о литературе.
Анатолий МУКАСЕЙ: Помню, как я ходил там в детский сад, помню, как с одним пьяным дядькой сидел под столом, там играл с ним – оказался Драйзером, я даже внешне его помню.
Чаще других у хлебосольных русских бывал Чарльз Чаплин с женой Полетт Годдар. А 8 сентября, через неделю после нападения Германии на Польшу, в Нью-Йорке на улице Лорен-
каньон начались съёмки первого американского антигитлеровского фильма «Великий диктатор». Снимал картину знаменитый комик Чарли
Чаплин. Жанр – сатирическая комедия.
Главные действующие лица – еврей-парикмахер и диктатор Хинкель – похожи, как близнецы. По сюжету они случайно меняются местами. Не только созвучие фамилий Гитлер – Хинкель, но и внешнее сходство оказалось разительным. При этом сам Чаплин, смеясь, утверждал, что Гитлер позаимствовал усики у его героя-бродяги Чарли. Артист не скрывал своей симпатии к Советскому Союзу.
Уже через год, 15 октября 1940-го, в Нью-Йорке состоялась премьера фильма «Великий диктатор», на которую Чаплин пригласил чету Мукасеев.
Вспоминают, что перед просмотром Елизавета задержалась в отеле – одевалась, причёсывалась. Когда она вошла в зал, Чаплин объявил:
– Моя любимая пришла! – и посадил её рядом с собой.
Фильм поражал едкой иронией над амбициями фюрера. Он вызвал восхищение одной части зрителей и возмущение другой, профашистски настроенной.
После просмотра – банкет. Чаплин выпивал рядом с Мукасеем. Ему нравилась водка из России, подаренная другом Майклом. Артист был не только обаятельным, но и очень информированным человеком, с широким кругом знакомств.
Мукасей знал: чтобы наладить доверительные отношения с человеком, необходимо его чем-то заинтересовать. Чем заинтересовать Чаплина?
Олег ПЕРЕСЯТНИК: В процессе сближения в одном из разговоров Чаплин признался, что любит русский народ, Россию, русскую природу, нравится животный мир России. Наши это запомнили, установили контакт с одним из российских пароходов, который ходил в Америку, договорились, что привезут медвежонка. Привезли, подарили его Чаплину. Отношения семей после этого стали гораздо теплее, теснее, лучше.
Всё теснее становились отношения с семьями Чаплина, Драйзера, Фербенкса–Пикфорд, часто ходили в гости друг к другу. В разговорах о кино, о советской стране, политике, о международной обстановке всплывали какие-то факты, слухи, детали, недомолвки, предположения американской верхушки о положении в мире. Всё это разведчик складывал в общую картину. Ценнейшие сведения добывались как бы невзначай.
Олег ПЕРЕСЯТНИК: В разведке это называется «использование втёмную». Этот метод и использовал Мукасей.
***
О дате начала войны фашистской Германии против СССР предупреждали резиденты советской разведки из разных стран. Её сотрудники успешно работали в государственных аппаратах Германии, Франции, Англии, Японии. Но в Кремле информации наших разведчиков доверяли не всегда. Да и вождь, товарищ Сталин, страдал подозрительностью.
За десять дней до нападения на СССР,
12 июня 1941 года, немецкая разведка Абвер на основании донесений своих резидентов в СССР сделала утешительные для себя выводы. Из аналитической записки службы Абвер: «Командиры Красной Армии всех звеньев не способны действовать самостоятельно в рамках общей операции – боязнь ответственности».
После такого вывода своей разведки немцы смело могли начинать боевые действия. Накануне войны в основных разведцентрах СД и Абвера были созданы специальные отделы, которые занимались исключительно организацией агентурной работы на советской территории.
Из «Памятки для резидентуры» службы немецкой разведки Абвер: «Отныне ты – воин тайного фронта. Забудь своё прошлое. В основе твоей жизни лежит легенда. Не влюбляйся, ибо объект твоей любви может оказаться на службе в контрразведке, и тогда ты пропал».
Подобные рекомендации есть и в других разведках мира. Вероятно, имелись и в советской.
Для четы Мукасеев предостережение «Не влюбляйтесь!» было излишним: Михаил и Елизавета жили, что называется, душа в душу. Хотя в Голливуде искушений хватало. Возможно, общее дело, постоянное напряжение, непреходящее ощущение опасности добавляли остроты в их отношения, ведь Елизавета знала, кем был и чем на самом деле занимался её муж.
***
Уже через два дня после нападения фашистов на СССР, 24 июня правительство Соединённых Штатов заявило о готовности оказать поддержку Стране Советов. Но войну Германии при этом не объявило: в Госдепартаменте имело влияние сильное профашистское лобби.
А вот Голливуд к борьбе советского народа отнёсся с сочувствием. Во время войны здесь сняли сочувственный фильм «Песнь о России», а в картине «Сестра его дворецкого» актриса Дина Дурбин пела по-русски:
«Эх, раз, ещё раз,
Ещё много-много раз…»
«Поговори-ка ты со мной,
Подруга семиструнная…»
И вторил ей популярный тогда в Америке хор с оркестром народных инструментов под руководством Полякова: в расшитых шёлковых рубахах, с баянами и балалайками.
Друг Мукасеев великий сказочник и выдумщик Уолт Дисней создал уморительный мультфильм на музыку «Картинок с выставки» Мусоргского и поэтичную кинофантазию на музыку Чайковского.
Эти работы, а с ними фильмы «Джордж из Динки-джаза», «Серенада Солнечной долины», «Большой вальс» вошли в пакет фильмов, безвозмездно переданных Америкой в кинопрокат СССР. Помогали, как говорится, чем могли.
В США организовался Комитет военной помощи России. Активно участвовал в его
деятельности Чаплин. Одним из первых в
1942 году он подписал «Приветствие народам Советского Союза».
Из интервью с Чарли Чаплином: «Я давно отношусь к вашей стране с симпатией и уважением. Меня всегда восхищал тот грандиозный эксперимент, который вы так смело осуществляете, и я верю в ваше будущее».
Он был стойким противником войн, называл себя «поджигателем мира».
Во время одного из застолий с американской богемой Мукасей услышал важную для своей страны информацию.
Анатолий МУКАСЕЙ: Папа общался с Чарли Чаплином, а Чаплин общался в высших кругах с американской элитой. И Чаплин папе подтвердил, что японцы не начнут войну с нами.
То есть война будет, но в «южном варианте».
Борис КОНСТАНТИНОВ: Конечно, эта информация Мукасея была не единственной: и Зорге о том же информировал, и советская резидентура в Болгарии, добывала её и советская резидентура в Виши в пэтэновской Франции. Сообщение Мукасея было в этом потоке сходной информации такой как бы завершающей точкой. Когда советское руководство, получив эту информацию из нескольких точек, перепроверило разные источники, то пошло на то, чтобы перебросить часть войск с Дальнего Востока под Москву, где решалась в те дни судьба столицы.
Шифрограмма с чрезвычайно важным сообщением о позиции Японии ушла в Москву в ту же ночь, сразу после болтовни с Чаплином.
В критические дни обороны столицы – конец октября 41-го – хорошо вооружённые, свежие дальневосточные дивизии отбросили фашистов, одержав первую крупную победу Красной Армии – разгром немцев под Москвой.
***
Но в Америке никто, даже президент Рузвельт и его Генштаб, не догадывались, что главная цель самураев – борьба за господство в Тихоокеанском регионе, на Гавайских островах, а значит, война именно с Соединёнными Штатами. Они не знали, что в Японии уже выстроен в натуральную величину макет американской базы Пёрл-Харбор, и пилоты тренируются в пикировании и бомбометании, что на их корабли загружаются подводные лодки-малютки, несущие торпеды, что снаряжены новые авианосцы. Внешняя разведка США эту информацию вовремя добыть не смогла – проморгала.
Результат выявился на рассвете 7 декабря 41-го года – внезапное нападение, налёт японцев на Пёрл-Харбор.
Амбициозные американцы считали базу на Гавайях неуязвимой. Во-первых, до Японии две тысячи километров, во-вторых, осмелится ли какая-то там Япония напасть на мощнейший в мире военный флот, на его линкоры и крейсеры!
Но утром 7 декабря японские самолёты, скрытно доставленные авианосцами, и подводные лодки атаковали американскую военную базу Тихоокеанского флота США. Был потоплен или выведен из строя весь американский флот в регионе. Эта дата навсегда стала считаться днём американского национального позора.
Только после этого США официально вступили в войну, в которую её втянули японцы – союзники Германии.
Так Америка стала союзником СССР во Второй мировой войне.
Не следует забывать о Рихарде Зорге, заплатившем жизнью за информацию, и о застольных разговорах резидента в Лос-Анджелесе.
***
Всех евреев Слуцка фашисты уничтожили в гетто. А евреев из соседних деревень, в том числе и из Замостья, согнали в соседний Копыль.
Из воспоминаний Михаила МУКАСЕЯ:
«Дедушка и бабушка по линии матери, а также родственники по линии отца (всего более одиннадцати человек) во время Великой Отечественной войны были замучены и расстреляны в местечке Копыль в Белоруссии».
Да, в живописной долине, поросшей земляникой, над тихой речкой в последний раз увидели небо евреи этого региона. Там ныне – скромный памятник с вырезанной на мраморе минорой.
Михаил Исаакович узнает об этом значительно позже, после войны. А в 42-м он продолжал работать в Лос-Анджелесе.
Америка уже была союзницей СССР в борьбе с фашистской Германией. Шла подготовка к встрече руководителей «большой тройки» – Черчилля, Рузвельта и Сталина.
И вдруг Мукасеям из Москвы пришло распоряжение: «Возвращайтесь…» – хотя они продолжали и далее успешно добывать информацию в США, провалов и даже просто ошибок не было.
Михаил прекрасно знал о случаях, когда резидентов советской разведки, отозванных в Москву якобы для отчёта, тут же арестовывали.
Он мог с семьёй остаться в Америке, стать невозвращенцем. Знание языка, круг влиятельных знакомых позволяли безбедно жить за океаном. Некоторые советские разведчики, предвидя свою участь, так и поступали.
В 38-м из Барселоны во Францию, а оттуда в Америку бежал майор Госбезопасности Александр Орлов, который перед этим провёл блестящую операцию по переправке золота Республиканской Испании в СССР. Кстати, Орлов, как и Мукасей, родился в Беларуси.
В октябре 38-го отказался выполнить приказ о возвращении в Москву советский резидент Максим Штейнберг, работавший во Франции, Швейцарии и Испании.
Не вернулся по требованию Москвы и Рихард Зорге, за что его, возможно, и сдала самураям мстительная Москва.
Но Михаил Мукасей решил вернуться вместе с семьёй.
Элла МУКАСЕЙ, дочь Михаила и Елизаветы:
Родители наши такие были патриоты! В каждом письме – патриотические слова и наставления нам.
Михаил Исаакович был уверен: его не тронут, ведь он работал безупречно.
Однако интуиция впервые разведчика подвела.
«НАГРАДА» НАШЛА ГЕРОЯ
Михаил Исаакович с женой Елизаветой, дочкой Эллой и сыном Анатолием возвращался домой на пароходе, но иным маршрутом. Предстояло пересечь Тихий океан – так было безопасней, потому что Атлантика кишела немецкими подводными лодками.
Тревожил, не давал успокоиться вопрос: как встретит Родина?
Во Владивостоке их не задержали. Взрослые немного успокоились.
Элла МУКАСЕЙ: Ехали две недели поездом до Москвы. Мы с Толей вышли погулять по платформе, – кажется, это был Омск. И тут подходит к нам высокий представительный мужчина: «Ой, какие красивые дети! Ой, какие замечательные! Познакомьте с мамой и папой!» Мы его привели в наш вагон. Это оказался режиссёр Николай Павлович Охлопков, его театр возвращался с гастролей. Он нам очень помог. В Москве поселили нас в гостинице «Метрополь».
У Елизаветы в Москве работы не было. Она биолог – профессия, далёкая от театра, но пребывание в Голливуде многому научила. И Николай Охлопков помог Елизавете устроиться на работу в Московский Художественный театр.
Михаил пропадал в разведуправлении. Там его поздравили с успешным выполнением заданий.
Насторожило, правда, то, что семье выделили жильё не в Москве, а в пригороде столицы – в Малаховке.
Анатолий МУКАСЕЙ: Нас поселили в крошечной комнатке, стены которой были завешаны какими-то пледами, потому что под этими пледами был на стенах толстый слой льда.
В Калифорнии вице-консул с семьёй жил в особняке, а здесь… Казалось, это сделано не случайно: мол, помните своё место. Но взрослые словно не замечали этого, находили своё объяснение: страна воюет, не до роскоши.
***
Михаила Мукасея назначили заместителем начальника разведшколы.
Олег ПЕРЕСЯТНИК: Мне в своё время посчастливилось закончить эту же школу. Правда, не тогда, когда там преподавал Мукасей, мой земляк, а гораздо позже.
Внешне ситуация выглядела странно: шла война, а опытного разведчика-практика направляют преподавать. Ему бы в логово врага, снова возглавить резидентуру!
Чем же вызвано столь неожиданное назначение?
С ростом неудач на советско-германском фронте немецкая разведка Абвер и Имперская служба безопасности СД взяли курс на шпионаж и массовую заброску к нам агентуры. Спешно создавались диверсионно-террористические центры. Обстановка на «тайном фронте» требовала от СССР ответных мер.
И вот тут как раз и потребовался опыт Михаила Мукасея. В разведшколе он готовил кадры.
***
Война закончилась. И очень скоро между партнёрами по антигитлеровской коалиции начались разногласия, которые быстро перерастали в непримиримую конфронтацию. Начиналась новая война – «холодная».
В США развернулась «охота на ведьм». Специальная Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности выискивала всех, кто в годы недавней войны сочувствовал Советскому Союзу и коммунистам.
В Голливуде перед Комиссией предстали тринадцать ведущих кинематографистов. Трое из них покаялись в симпатии коммунистическим идеям и дали показания против остальных коллег. Тех десятерых вышвырнули из Голливуда, лишив заработка. Сценаристы пытались писать под псевдонимами.
Под подозрение попал и Чарли Чаплин. «Поджигателю мира» припомнили его активную работу в Комитете военной помощи России и подпись под «Приветствием народам Советского Союза». Великий кинематографист, выехавший в Англию на премьеру своего нового фильма «Огни рампы», ещё на пароходе узнал, что ему запретили обратный въезд в США. До конца своих дней он жил в Европе.
***
А в Советском Союзе началась борьба с космополитизмом и инакомыслием. Среди «безродных космополитов» оказывались люди с еврейскими фамилиями. Пройдёт ещё несколько лет, и кульминацией станет так называемое «дело врачей», когда по обвинению во вредительстве при лечении руководителей и видных деятелей советского государства арестуют большую группу ведущих медиков – преимущественно евреев.
Мукасей знал, что и среди разведчиков, владевших языками, тоже много евреев. И он в этом списке.
В 1946 году в «Постановлении о журналах “Звезда” и “Ленинград” обличались произведения, якобы культивировавшие дух «низкопоклонства перед буржуазной культурой Запада» и вообще перед всем иностранным. Тут клеймили уже не только евреев, но и уроженцев Украины Анну Ахматову, Михаила Зощенко.
Михаил Исаакович понимал, что он – потенциальная жертва этих процессов: подходит по всем статьям обвинений.
Анатолий МУКАСЕЙ: Во-первых, он – еврей. Во-вторых, работал в Америке. В-третьих, он – Комитет Госбезопасности.
Николай СМИРНОВ: Он попал под «колпак» НКВД: человек, вернувшийся «оттуда», на него смотрели с подозрением.
Это было подспудное соперничество, противостояние ведомств – КГБ и НКВД.
Анатолий МУКАСЕЙ: Пришли люди, помню, положили на стол пистолет и сказали: «Выйдемте». Папа сказал: «Но, у вас же нет ордера на арест». Они сказали: «Завтра придём и тебя арестуем». Папа в ту же ночь ушёл.
Ушёл… Опытный разведчик знал, что он в ловушке, что у дома охрана. Поэтому он не просто «ушёл».
Чем же провинился перед Родиной советский разведчик Михаил Мукасей? Как ему удалось избежать ареста?
Элла МУКАСЕЙ: Окно было во двор, на задворки даже. Он с нами попрощался. Смотрю: папа выпрыгнул – мы поселились на первом этаже – выпрыгнул в окно. Я спрашиваю: «Мама, почему он в окно выпрыгнул?» Она сказала: «Эллочка, так надо».
Анатолий МУКАСЕЙ: Он тут же на поезд – и в Москву. Был потрясающий начальник разведки Коротков. Он очень любил и ценил своих сотрудников – папу и маму – за их дела. И Коротков в ту же ночь посадил папу на самолёт и отправил в Польшу.
Тогда были арестованы, освобождены от должностей, уволены многие советские разведчики, среди которых и уроженец Беларуси Яков Серебрянский – легендарный «дядя Яша», один из руководителей советской разведки в годы войны.
Анатолий МУКАСЕЙ: И когда к нам на следующий день пришли арестовывать папу, мы сказали: «Мы не в курсе, не знаем, где он, куда пропал». Мы думали, его не будет день, два, три, мы не видели его после этого лет восемь-девять.
ОПЕРАЦИЯ «ЕВРОПА»
В жизнь коммунистической Польши Мукасей, как говорится, «вписался»: язык знал ещё со школы в Замостье. В Варшаве началась новая жизнь разведчика-нелегала.
А как сложилась судьба внезапно покинутых им жены и детей в Советском Союзе?
Елизавета Ивановна пребывала в состоянии тревожной неизвестности. Муж в бегах, а что будет с детьми, если возьмут и её? Всё возможно…
Но её не трогали, даже с работы не уволили – оставалась секретарём Художественного совета МХАТа – устроил Охлопков.
Анатолий рос среди легендарных артистов первой сцены СССР.
Анатолий МУКАСЕЙ: Я мальчишкой сидел в комнате у мамы. Туда приходили потрясающие люди: Прудкин, Качалов, Добронравов, Москвин, Хмелёв – чайку попить или там глотнуть коньячку. И я, поскольку там было мало места, сидел у них на коленях. Все великие спектакли, которые шли во МХАТе – «Горячее сердце», «Правда хорошо, а счастье лучше» – я мальчишкой на галёрке сидел и смотрел.
Но вскоре о Елизавете вспомнили: вызвали в разведуправление. Там сделали неожиданное предложение – пройти подготовку по радиоделу, после чего направить в помощь мужу, тоже в качестве нелегала.
Анатолий МУКАСЕЙ: Мама была очень органична в этом деле. Она потом статью написала, что-то вроде «Роль системы Станиславского в работе разведчика». Потому что эти вхождения в роль, перевоплощения – актёрство! Разведчики как бы вживались в образ, перевоплощались, входили «вглубь» других людей и так существовали.
Из воспоминаний Елизаветы МУКАСЕЙ:
«Я поняла, что перевоплощение актёра в образ нового человека очень близко к перевоплощению разведчика, работающего в особых условиях. Но актёрам помогают текст, грим и костюм, он может призабыть текст. У разведчика нет права на ошибку».
И для администрации театра, и для детей её учёба в разведшколе оставалась тайной.
Из воспоминаний Елизаветы МУКАСЕЙ: «Василий Иванович Качалов держал меня за руки, от него пахло духами. Он всё спрашивал: «Как же так, почему вы не актриса?»
Когда она передала эти слова руководителю разведки Александру Короткову, тот пообещал: «Вы будете артисткой не “народной”, а “международной”. А пока – учитесь».
Уволилась из театра, детям объяснила: «Уезжаю в командировку». И исчезла.
Элла и Анатолий остались без родителей.
***
Но тут же в доме появились «шефы»: красивые вежливые мужчины и женщина – сотрудники внешней разведки, которые на долгие годы заменили Толе и Элле родителей.
Светлана ДРУЖИНИНА: Появилась у них в доме женщина по имени Тоня. Подозреваю, что у Тони были погоны. Она приезжала с первой или второй электричкой, она детей инспектировала, кормила бутербродами, следила за их поведением и кому-то периодически названивала, жаловалась или хвалила ребят.
Анатолий МУКАСЕЙ: Привозили нам зарплату от мамы с папой, помогали нам нормально питаться. И эти шефы должны были проверять, как мы учимся, какие отметки получаем. А всё это в итоге превращалось в тёплые, дружеские, замечательные встречи. Они потом становились нашими друзьями.
***
Международная напряжённость тем временем нарастала.
В 1948 году в Лондоне был создан центр по координации спецслужб Англии, Франции, Бельгии и Голландии против СССР и стран содружества.
Разведчики добыли информацию, что в июне 48-го года Комитет начальников штабов США принял план, по которому в первые дни начала новой войны полагалось сбросить
133 атомные бомбы на 70 советских городов.
Борис КОНСТАНТИНОВ: Эти добытые планы позволяли Советскому Союзу выстраивать какие-то контрмеры. То, что в середине 50-х годов «холодная» война не переросла в реальную, в огромной мере заслуга советской разведки.
***
Польша для Михаила Мукасея стала на языке разведчиков «страной-трамплином» для перемещения в Чехословакию, которая тоже стала «трамплином», но уже для последующего перемещения в Швейцарию.
В ЧССР он прибыл по документам советского чиновника для изучения народного хозяйства – темы будущей диссертации.
Начинать следовало с изучения чешского языка. Освоил и этот. Владел уже шестью. Но нужно было на что-то жить.
Михаил устроился ткачом в артель, вспомнил, как женщины ткали на кроснах в его Замостье, и вскоре стал зарабатывать не меньше опытных ткачих.
Николай СМИРНОВ: Всё начиналось с легализации, с обретения образа, легенды. В
Чехословакии он выдавал себя за узника концлагеря…
Разведчику приходилось перевоплощаться: клеить усы, бородку, изменять лицо гримом – рискованный театр.
В Чехословакию переправили и радистку.
Мукасеи работали под псевдонимами «Зефир» и «Эльза».
***
А дома подрастали их дети.
Элла МУКАСЕЙ: Мне мамы не хватало, очень! Иногда ночами плакала, плакала: мне нужна была мама. И вот однажды шефы принесли письмо: «Милые Эллочка и Толик! Вы у нас уже взрослые дети. Учитесь неустанно, только при таких условиях можно интересно и с пользой для страны жить». Вот эти письма…
Анатолий МУКАСЕЙ: Они обожали эту страну. Они за неё готовы были пойти на смерть, лишь бы для неё это было хорошо. И в каждом редком письме они пишут о родине, о стране.
Дети выросли, окончили школу, оба поступили во ВГИК: Элла – на экономический факультет, Анатолий – на операторский.
Там же на актёрском факультете училась красавица Светлана Дружинина.
***
В Чехии Елизавете Ивановне пригодился опыт работы во МХАТе, изучение книги Станиславского «Работа актёра над собой»: предстояло вживаться в новый образ, в новую «легенду».
Из воспоминаний Елизаветы МУКАСЕЙ:
«Меня “сделали” полькой: будто бы я родилась в Варшаве, мать – учительница, отец – учитель Закона Божьего. Мне пришлось учить не только польский язык, но и католические обряды. Я подробно изучила польскую кухню, правила поведения, которые подтверждали мою “легенду”».
На кладбище супругам подыскали безымянную могилку, где якобы похоронен их ребёночек. Елизавета исправно посещала её, приносила цветы, утирала слёзы, заказывала заупокойные мессы. «Польское происхождение» позволяло ей на людях общаться с мужем на польском языке, а на чешском говорить с акцентом.
Перед сеансом радиосвязи с Москвой супруги затевали стирку, Михаил натягивал во дворе верёвку для сушки белья – это была антенна – и подстригал траву: стрёкот газонокосилки заглушал возможный шум работы радиопередатчика.
Однажды чешские спецслужбы запеленговали работу рации. К счастью, оказалось, что на ней работал радиолюбитель в соседнем квартале. Мукасеи на всякий случай три месяца не выходили в эфир. Затем снова затевали «стирку», и Москва получала нужную информацию.
Олег ПЕРЕСЯТНИК: Однажды в каком-то из городов Европы они встретили советского гражданина, который во время войны тоже работал в Лос-Анджелесе. И тот сразу: «Привет, Миша! Как ты? Что здесь делаешь?» Буквально мгновение было до провала. Неизвестно, что было у того гражданина за душой, какие цели, неизвестно, кто с ним рядом находится… Мукасей не растерялся, сказал: «Я вас не знаю», – на двух языках и ретировался. Тем и закончилось.
Причиной провала нелегала могла стать любая случайность.
Как-то проезжая по улице Парижа, Михаил, сидевший за рулём, резко пригнул жену, чтобы её не заметили. Оказывается, рядом с машиной по тротуару шла родная сестра Елизаветы, работавшая там в советском торгпредстве. Она могла узнать сестру.
Во время войны на родине Михаила, в деревне Замостье, погибли его родители, а по «легенде» – и все родственники Елизаветы. Значит, никаких «сестёр», никакой родни.
***
Наибольшую возможность свободного перемещения по Европе давала профессия коммерсанта, и Михаил стал специалистом по торговле ценными мехами. Он ездил по континенту, посещал Америку. Овладел и испанским. Иногда так вживался в образ, что с трудом уже говорил на родном языке.
Анатолий МУКАСЕЙ: Приезжали в Москву – они уже плохо говорили по-русски, я ничего не понимал. «Синок, дай мнэ газэту». Я ему давал газету, он начинал вслух читать газету на русском – и через день уже нормально разговаривал. То же самое, когда выезжал куда-то. Ему приносили, скажем, немецкие тексты, он вслух читал по-немецки – и уже выезжал с отличным знанием языка и произношением.
***
В Вене супруги Мукасей пошли в кинотеатр на фильм «Берегись автомобиля», который снимал с Рязановым их сын Анатолий.
Кстати, кинооператор Анатолий Мукасей работал почти на всех фильмах Ролана Быкова и, конечно, на всех Светланы Дружининой: это серии «Гардемаринов», «Тайны дворцовых переворотов».
На сеансе «Берегись автомобиля» супруги-разведчики удивлялись: почему венцы не смеются над ситуациями, показанными в фильме? А австрийцы, оказывается, просто не понимали, почему автомобиль нужно красть... Почему магнитофон надо обретать каким-то незаконным путём?.. Им казалось естественным: нужно – пошёл и купил.
Но родители были счастливы: фильм выглядел тайным посланием сына.
***
Супруги приехали домой через много лет отсутствия, в отпуск. Повод был серьёзный: дочь Элла выходила замуж. Сын Анатолий сказал, что у него есть девушка, зовут Светлана.
Светлана ДРУЖИНИНА: Мы вместе учились во ВГИКе, играли в волейбол, знали, что родители их работают в каком-то международном торговом представительстве где-то за границей. Толя говорит: «Приезжают мама с папой, хотели бы, чтобы мы все были рядом, познакомились бы». Стол накрыт был.
Как потом выяснилось, появившись, Елизавета Ивановна вошла в туалет вымыть руки, сняла с пальцев перстни, взяла их, чтобы потом не забыть, в рот, и стала мыть раковину, используя свой флакон с духами. Окончив, сказала как бы сама себе: «Теперь можно и знакомиться».
Светлана ДРУЖИНИНА: Открылась дверь, вошли два потрясающих красивых человека: мужчина и женщина из далёкой заграничной жизни, из тех картин, которые нам показывали во ВГИКе по курсу зарубежного кино, в данном случае, американского. Вот они как будто сошли с экрана: очень красивый холёный мужчина в костюме-тройке тёмно-серого цвета, женщина в тёмном платье с голубой песцовой норкой. Но был диссонанс: у каждого из этих «американских небожителей» на груди – советские ордена: щит и меч. Этот диссонанс был поразителен.
С замужеством Эллы всё было ясно. И тут же решили не откладывать и свадьбу Анатолия со Светланой… Хотя всплыло серьёзное препятствие.
Светлана ДРУЖИНИНА: И когда вопрос решился окончательно, ко мне подошли там же папины соратники и сказали: «А теперь прочитайте вот эту бумагу». Из этой бумаги я поняла, что они разведчики, что я вхожу в эту семью и, вообще, в какое-то закрытое общество, я не имею права на разглашение каких-либо сведений, получаемых здесь – ничего! – и становлюсь «невыездной». И тогда этот, очень красивый человек, папин соратник, сказал: «Вы подумайте, прежде чем ставить свою подпись». А что тут думать: мы любим друг друга – и подписала.
ПОСЛЕДНИЕ ОПЕРАЦИИ
5 июля 1967 года на Синайском полуострове, на Голанских высотах, началась операция «Удар Сиона»: война между Израилем и Египтом. Через четыре дня, 9 июля, Советский Союз разорвал дипломатические отношения с Израилем. Оттуда отозвали всех дипломатов и сгоряча, так неосмотрительно! – всех резидентов.
Опомнившись, заслали туда единственного разведчика, пригодного по громадному опыту, знанию с детства языка идиш и проходившему – очень кстати! – по пятой графе советского паспорта: национальность – еврей. Конечно, Михаила Мукасея, – правда, уже далеко не молодого.
Внедрившись, Михаил Исаакович поразился патриотизму народа маленькой страны.
Анатолий МУКАСЕЙ: Когда папа вернулся из Израиля и его попросили сделать отчёт о положении в Израиле, он в отчёте написал, что Израиль будет всегда, потому что израильтяне никогда не отдадут свою землю, они умрут, но не отдадут.
Из отчёта Михаила МУКАСЕЯ:
«Израиль может пойти на некоторые уступки арабам и палестинцам, но только не за счёт Иерусалима, тут они голову сложат, но его ни за что не отдадут».
Разведчик осмелился высказать свою оценку положения, своё мнение. Отчёт в Центре не понравился. Последовала привычная реакция: его отозвали домой. Казалось, навсегда.
Анатолий МУКАСЕЙ: Это стало одним из поводов, что его отправили на пенсию.
***
Но следом за Израилем возник в Европе новый очаг политического напряжения.
В 1968 году в Чехословакии начались революционные преобразования, которые позже назвали «Пражской весной»: в стране ослабили цензуру, декларировались свобода слова и собраний, предполагалось разрешить свободу создания частных предприятий.
И 61-летнего Михаила Исааковича направили в уже знакомую ему Прагу. Лучшей кандидатуры в советской разведке не имелось.
Быстро разобравшись в обстановке, он понял, что реформы, проводимые там, носят демократический характер. Он обязан был представить в центр объективную картину ситуации и событий.
Более того, страны Варшавского договора обязаны ввести в Чехословакию войска. Мукасей понимал: решение Кремля – это катастрофа! И он в отчёте – опять же! – решился изложить своё мнение, причём, довольно жёстко.
Из отчёта Михаила МУКАСЕЯ:
«Наше правительство делает очень большую ошибку: чехи будут помнить обо всём сто лет и превратятся в наших врагов».
По сути, осмелился выступить против решения советского руководства!.. Его одинокое предостережение, конечно, не учли, не послушали.
В ночь с 21 на 22 августа 68-го года в Чехословакию вошли советские танки.
А Мукасея снова отозвали. На этом его долгая карьера разведчика-нелегала завершилась.
Светлана ДРУЖИНИНА: Он никак не мог перенести этого шока. Папа был в жуткой депрессии. Он километрами ходил по Москве – это спасало его от депрессии: в шляпе, с трубочкой, сидел в кафе…
ПОСЛЕДНЯЯ РЮМКА
Михаил и Елизавета прожили долгую жизнь. Но об их подвигах на родине не знали – государственная тайна.
Анатолий МУКАСЕЙ: Мы справляли столетие папы, выпили по рюмочке коньяка. Я говорю: «Папа, вот тебе сегодня сто лет. Какое у тебя ощущение вообще от жизни?» Он говорит: «Знаешь, сынок, у меня такое ощущение. что я ещё не жил. Мне хочется жить и жить». Я спросил: «Вот почему у нас есть разведчики, такие знаменитые, такими популярными стали: Фишер – «Абель», Молодый – «Лонсдейл», Маневич – «Этьен», Зорге – «Рамзай». А про вас с мамой ничего не говорят». Он говорит: «Сынок, в нашей профессии знаменитыми становятся те, кто провалился. А мы работали двадцать пять лет как нелегалы –никто столько не работал! – мы не провалились. Поэтому о нас никто не знает».
Именно – никто. В самом закрытом ведомстве состоялась первая презентация книжки «“Зефир“ и ”Эльза”. Разведчики-нелегалы». Когда представили двух авторов-стариков, весь зал встал. Только тут впервые рассекретили имена таинственных нелегалов.
Кстати, книжка не раскрыла никаких секретов разведки: так, общие слова да пара расхожих примеров – без дат, страны, подробностей. Рукопись тщательно «процеженная».
***
Элла МУКАСЕЙ: Папа очень любил кушать белорусские драники. Зовёт: «Элла, приходи, будем делать драники». Сам натирал картошку сырую, жарили с ним. Он был счастлив, что-то принёс нам со своей родины. И незадолго до его кончины я у него была – он уже почти не видел, говорит: «Я видел такой сон… домики разноцветные… как будто бы я там, у себя, в Беларуси. И я такой счастливый, что я опять окунулся, очутился на своей родине!»
В 2006 году в Минск на фестиваль «Листопад» приезжал Анатолий Мукасей. Он попросил отвезти его на родину отца. В школу Замостья он передал книгу супругов Мукасеев «“Зефир” и “Эльза”. Разведчики-нелегалы» с автографами Михаила Исааковича и Елизаветы Ивановны.
***
Они прожили в браке 75 лет. Самые последние дни провели в спецпансионате. Михаил Исаакович умер на 102-м году жизни. Ей об этом не сказали, чтобы не расстраивать. Елизавета Ивановна спрашивала о муже, напоминала, чтобы ему дали булочку, которые он любил. Её успокаивали, сообщая, что Михаил Исаакович отдыхает после обеда. Вскоре отошла и она – на 97-м году жизни.
Светлана ДРУЖИНИНА: Это был, конечно, невероятный союз. Эта взаимность и мы помогли им дожить до ста лет. И всякий раз когда я прихожу на Новодевичье кладбище… может, так само случилось, что рядом с могилой моей мамы лежат мама и папа. Это наши семейные могилы. Я не плачу, очень тепло вспоминаю их и разговариваю. Такое ощущение, что они – рядом. Они меня слышат… (Взгляд в небеса) Папа, мама, привет!
«РОДИНА СЛЫШИТ, РОДИНА ЗНАЕТ…»
В апреле 2013-го мне за этот фильм вручили Главный приз фестиваля «Телевершина-12» – статуэтку и большой телевизор «Филипс».
А в ноябре на фестиваль «Листопад-2013» приехали Элла и Анатолий Мукасеи. Он – с сыном, названным в честь деда Михаилом. После показа дилогии на огромном экране Дома кино Анатолий сетовал: «Вот белорусы сняли фильм о наших родителях, а Москва – нет».
На следующий день я повёз их в Замостье.
Там радениями местных энтузиастов во главе с директором уксусного завода Александром Валентиновичем Рыбаком в центре села, у школы, установили памятный знак в честь знаменитого земляка. Это стало событием для Случчины. Митинг и высадку аллеи деревьев снимали операторы телевидения.
Вечером того же дня в минском кафе «Гудвин» ужинали трое Мукасеев и двое Орловых. От знаменитого кинематографиста – сына героев фильма, их дочери и внука я наслушался комплиментов по поводу фильма, вообще о Беларуси, о Минске.
Анатолий поведал, что лежат неразобранными, неоцифрованными десятки катушек узкой плёнки, снятой отцом в Америке. Кто знает, кого мы ещё из знаменитостей там увидим!
Чокались рюмками за предков Мукасеев – наших земляков и героев удачного премированного фильма.
Владимир ОРЛОВ
