Настоящих пинчан можно отличить по особому признаку. У них имеется небольшой дефект – на правой руке постоянно согнут пятый палец. Это переходит из поколения в поколение. И теперь с таковым, вероятно, они и рождаются.
Откуда это пошло? Где бы пинчане ни находились – в ближайших местечках, в эмиграции, в ссылке, в какую бы ситуацию ни попадали – знакомились, торговались, устраивались на работу, прежде всего протягивают вам руку, загибают мизинец и с гордостью сообщают: «Во-первых, я из Пинска…»

***

Одна почтенная дама, жившая на одной из центральных улиц города в начале ХХ столетия, имела привычку отдыхать под вечер на своём балконе и обсуждать манеры и наряды проходивших мимо горожан. Естественно, свои критические и принципиально важные наблюдения эта особа делала вслух и громко. И вот как-то раз в ответ на своё, казалось бы, авторитетное замечание она получила хамский ответ от представительницы молодого поколения.
– Мейшле! Мейшле! – крикнула в глубь квартиры своему супругу оскорблённая горожанка. – Собирай вещи, мы уезжаем из этого города в Америку.

***

Был в Пинске старый водовоз, которого звали Вэлвэл и который был одет весьма скудно, да и кляча была под стать хозяину. Его как-то раз спросили:
– Говорят, Вэлвэл, у тебя деньги завелись, ты богач и имеешь уже чуть ли не двести рублей?
– Что ж, – гордо ответил старый труженик, – я уже более тридцати лет как вожу воду хорошим домохозяевам. Но двести – не двести, а сто двадцать понемногу собрал.
– А что с деньгами делаешь?
– С деньгами? Отдал в банкирскую контору Рабиновича. Это самое верное место.
– А как насчёт процентов?
– А это мне удалось устроить замечательно! – с гордостью поведал Вэлвэл. – За проценты я Рабиновичу бесплатно вожу воду!

***

Один очень влиятельный и достойный господин пришёл к виноторговцу на пинском рынке в самом центре города и попросил на пробу несколько бутылок вина. Просмотрев их на свет, испробовав на запах и вкус, выбрав одну из них, проговорил: «Вот это вино для меня, et colore, et odore, et sapore» (и цвет, и запах, и вкус – латынь).
Простолюдин, стоявший рядом, знавший и почитавший этого господина, запомнил всё, что тот сказал. Спешно направился он в соседнюю лавку к шапочнику и попросил показать ему товар. Взяв одну из шапок, рассмотрел её на свету, обнюхал, даже лизнул языком и говорит: «Нэ, подай мэне ту!» Но и она не удовлетворила потребность покупателя. Перебрав ещё несколько, он всё же выбрал «годящий» товар: «О, во цэ для мэне, бо цэ и colore, и odore, и sapore!» На том, прекратив торг, заплатил…

***

Из воспоминаний Якова Элиасберга:
«…Если в Пинске идут дожди, его улицы превращаются в сплошное болото.
До Первой мировой
войны была замощена лишь главная улица, проходившая через весь город с запада на восток.
Во время оккупации немцами Пинск посетил германский принц Леопольд. Когда тот въехал в город, и коляска запрыгала по нашим булыжникам, принц предположил, что такую мостовую, несомненно, изобрёл Иван Грозный, дабы подвергать своих подданных мукам…»

***

В послевоенное время город ещё сохранял некоторые старые порядки и традиции. Но новые веяния обошлись с ним категорично и не милосердно. Ведь бытовала в 1970-е такая присказка: «Пинск будет Пинском, пока в городе будут евреи, моряки, и на улице можно услышать польскую речь».
Поэтому несколько комических сценок послевоенного города.

Икорный столб

В бывшей пекарне Леопольда Данелькевича после войны располагался первый хлебный магазин и бистро, это если въезжать в город с севера. Здесь продолжали выпекать известные пинские «юзефинки», небольшие булочки круглой формы. В бистро их подавали в качестве бутерброда к чаю, не полностью разрезав пополам, нижнюю половинку промазывали маслом, наверх – или кусочек сыра, или чайная ложка недорогой красной икры. Этот продукт пользовался спросом у приезжавших крестьян своей дешевизной для белого хлеба.
Двухэтажный дом стоял у самого железнодорожного переезда, и прямо напротив входа стоял деревянный телеграфный столб. Поэтому, закупив бутербродов, крестьяне о поверхность телеграфного столба с хлеба «смазывали» ненужную начинку из икры, а сыр оставляли. Столб горожане прозвали «икорным».

В автобусе

В первых автобусах были кондукторы, затем появились талончики, которые сперва можно было приобрести в салоне, а позднее – предварительно купить в любом газетном киоске. Как-то раз услугами автобуса воспользовалась горожанка в шляпе с траурной вуалью. Кондукторша громко, на весь салон, выкрикнула новому пассажиру: «Дамочка за решёточкой, оплатите проезд!»

Эдуард ЗЛОБИН