А

ЖУРНАЛ "МИШПОХА" №10 2001год

Журнал Мишпоха
№ 10 (2) 2001 год

Семейные истории

Александр Коварский
ПАСХАЛЬНЫЙ СЕРВИЗ

В 30-х годах в доме моего деда по Безбожной улице города Витебска снимала две комнаты семья командира авиационной бригады Я.В.Смушкевича. Когда построили авиагородок, Смушкевичи перебрались в новую удобную квартиру. Яков Владимирович был очень занят, рано уходил, поздно возвращался со службы, но находил минутку побалагурить со стариками. От этого тридцатилетнего, среднего роста, крепко сложенного брюнета, с вьющимися волосами и энергичным лицом исходило необъяснимое обаяние. Несмотря на высокую должность, он был очень скромен и прост в обращении. А трое сыновей деда сразу влюбились в Басю Соломоновну, жену комбрига, и вызвали жгучую ревность их витебских подруг, ощутивших охлаждение молодых людей с появлением красавицы из белорусского местечка Пуховичи. Моя мать вспоминала, что эта статная женщина с длинной косой и ярко - синими глазами напоминала знаменитую актрису Аллу Тарасову. Кстати, когда в 1937 году семья Смушкевичей переехала из Витебска в Москву и Бася Соломоновна познакомилась и подружилась с Аллой Константиновной, все принимали их за сестер. Бабушка Фаина Моисеевна слыла непревзойденной хозяйкой. Фаршированную рыбу она подавала в горячем виде прямо с плиты. Это был ее метод. Она не использовала, как все, мясорубку. Вместо этого бабушка целый день сечкой рубила рыбу с луком. Какие она специи добавляла – не знаю, только ее “гефильте фиш” была особенной. В противоположность ей моя вторая бабушка признавала это блюдо только в холодном виде (другая школа!). В ту пору рыбы было много, она готовилась не только по праздникам, а каждую неделю. И бабушка всегда угощала Смушкевичей. Наверное, Яков Владимирович отметил ее кулинарные способности, да и сама бабушка напоминала ему мать и родной дом в литовском городке Рокишкис. Летом 1935 и 1936 годов в Витебск на учения приезжал сам Нарком Ворошилов. Он дал высокую оценку боевой выучке летчиков. Витебская авиабригада была одной из лучших в стране. У Смушкевича сложились добрые отношения с Ворошиловым, поэтому в один из этих приездов Яков Владимирович предложил Наркому отведать настоящей фаршированной рыбки, какой ни в одном московском ресторане нет. Ворошилов с удовольствием согласился. Он знал толк в “гефильте фиш” (наверное, жена – еврейка, своего маршала потчевала). Я слышал эту историю много раз от бабушки и родственников, поэтому запомнил все детали. Дед был плотником, строил дома. Мебель тоже была сделана его руками. В доме все было по-крестьянски просто, в том числе и посуда. Вот высокие гости приехали, и бабушка накрыла на стол, подав рыбу от плиты. “Гефильте фиш” Ворошилову очень понравилась. После обеда он встал, почтительно поцеловал бабушке руку и заявил, что такую рыбу никогда не ел. Бабушка едва не упала в обморок. Месяца через два на бабушкино имя пришла посылка – огромный деревянный ящик. Его с трудом втащили в дом, раскрыли и ахнули: тщательно упакованный кузнецовский сервиз на 12 персон от Ворошилова! Потрясение еще более сильное, чем тогда за обедом. Все боялись к сервизу прикоснуться. Такую посуду можно было увидеть только в музее. Бабушка первая пришла в себя и решила сервиз не распаковывать: пусть лежит до весны, пользоваться им будем только на Пасху, а старым пасхальным – каждый день. Память о золотых руках бабушки и благодарном гурмане Ворошилове осталась в семейной хронике. После войны все мои попытки узнать о дальнейшей судьбе Я.В.Смушкевича натыкались на стену молчания. Родственники что-то знали, но скрывали от детей. И бабушка, и дядя Михаил, навещавший Смушкевича в Москве, говорили о нем с большим уважением и называли по-свойски: Яша. Только фамилию произносили шепотом, и вид у родных был испуганный. Обычно так говорили о тех, кто “сидел”. Такие тогда были времена. В школе учителя объясняли: “врагов народа” много, и все они должны “сидеть”. Но почему “сидит” дважды Герой Советского Союза, командующий Военно-воздушными силами страны, герой Испании и Халхин-Гола? Детский мозг отказывался это воспринимать. Уже после хрущевской “оттепели” прочитал “Испанский дневник” М.Кольцова, рассказы Э.Хемингуэя, “Люди, годы, жизнь” И.Эренбурга, документальную повесть “На орбите большой жизни” Д.Зильмановича и получил представление о масштабе этой личности. Многое рассказала об отце дочь Смушкевича Роза. Во время ее первого посещения Испании в 1984 году одна пожилая женщина показала рубашку Якова Владимировича – простую тенниску, хранившуюся в их семье почти 50 лет. Эта женщина, неизменно называвшая Розу сестрой, была дочерью испанского шофера Смушкевича. Вероятно, при срочном отзыве в Москву в 1937 году ничего другого для подарка под рукой не оказалось. Роза уговорила отдать ей эту тенниску, потому что при аресте в 1941 году из дома были вынесены и бесследно исчезли все личные вещи, письма и фотографии отца. Она передала эту единственно сохранившуюся вещь в музей Советской Армии для стенда Я.В.Смушкевича. Роза Яковлевна поведала о характерном для генерала Дугласа эпизоде. Молодой летчик Саша Г. в перовом же столкновении с противником испугался и вышел из боя. Его арестовали и ждали оказии для отправки в Москву. “Предателя” ждал трибунал. Узнав о случившимся, Смушкевич прилетел на этот аэродром, открыл каморку, где сидел арестованный, и сел рядом с ним. Спокойным, тихим голосом он рассказал, как ему самому было страшно в первом бою, и этот страх подкрадывался и в 10-м, и в 15-м бою. Просто нельзя забывать о боевой цели, нужно сконцентрировать внимание на выполнение поставленной задачи, следить не только за противником, но и за товарищами и, если надо, то вовремя прикрыть. Летчик – это опасная работа.

Если истребитель не ищет боя, ему нужно менять профессию. Генерал разговаривал с молодым летчиком не как начальник, а как старший товарищ. Он освободил арестанта и послал в бой. И в этом бою Саша сбил три неприятельских самолета. Смушкевич ходатайствовал о присвоении ему знания Героя Советского Союза. Вот так он воспитывал подчиненных. Немногочисленные эскадрильи генерала Дугласа защитили Мадрид с воздуха, и почти до конца войны испанская столица не была взята. Когда растянувшаяся на много километров колонна итальянского экспедиционного корпуса, направлявшегося к Мадриду, вошла в узкую долину под Гвадалахарой, республиканская авиация одновременно внезапным ударом разгромила ее голову и хвост и в течение двух дней уничтожила полностью. Смушкевич вызывал дикую злобу фашистов. Из допросов пленных немецких летчиков стало известно, что маршал Геринг обещал миллион марок тому, кто собьет генерала Дугласа. После событий в Испании Смушкевич не сомневается, что война с фашизмом неизбежна. Он считается одним из крупнейших специалистов по боевому применению авиации. В 1938 году в № 4 журнала “Большевик” появляется его теоретическая статья “Авиация в предстоящей войне”. Он считал главным – своевременно поднятая авиация, сосредоточение командования всеми вооруженными силами в одних руках. Из-за оплошности механика 30 апреля 1938 года самолет Смушкевича терпит аварию. У него множественные переломы, тяжелые ожоги спины. Решается вопрос об ампутации ног. Жизнь висит на волоске. Операция длилась несколько часов. Выздоровление шло трудно. Смушкевич старался не выдавать страданий. Лишь во сне были слышны его стоны. Вскоре его палата превратилась в рабочий кабинет. Летом 1939 года японские войска вторглись на территорию дружеской Монголии в районе реки Халхин-Гол. Смушкевич предлагает правительству не ослаблять воздушного прикрытия западных границ, а послать на Восток лишь ударную авиагруппу из летчиков, накопивших боевой опыт в Испании и Китае, в том числе и себя. План принят. Смушкевич скрывает ото всех сильные боли в непослушных ногах, успешно руководит боевыми действиями авиаторов. В сентябре 1939 года Яков Владимирович вернулся в Москву. Он вышел из самолета хромая, одна нога была забинтована и к ней привязана сандалия. Сразу с аэродрома – на прием в Кремль. Смушкевич докладывает о проделанной работе. Сталин подал реплику о том, что мы должны быть благоразумными и не давать возможности втянуть нас в войну. Смушкевич ответил: “Мы будем благоразумными до тех пор, пока благоразумие немцев, напавших на Польшу, будет превалировать над их наглостью. Если же у них последнее возьмет верх над благоразумием, пусть тогда пеняют на себя”. Все зааплодировали. В честь Смушкевича был поднят тост. Поддержал его и Сталин, но вероятно, это свободомыслие ему не очень понравилось. Кто мог знать в ту пору, что вместе с Пактом о ненападении были подписаны секретные протоколы, и два кровавых диктатора договорились и поделили Европу? Что было им до судеб миллионов людей, многих стран? Я.В. Смушкевич первым из военачальников награждается второй Золотой Звездой, становится начальником ВВС РККА. Он координирует работу конструкторских бюро и заводов, форсирует выпуск новых самолетов и вооружений. По настоянию врачей в его рабочем кабинете устанавливается кровать. А великий вождь и друг всех народов планомерно уничтожает руководящие кадры Красной Армии. 1 июня 1941 года начался и до 22 июня продолжался разгром командования Военно-воздушных сил. Роза Яковлевна вспоминает, как в первых числах июня она с мамой на служебной машине отправилась в подмосковный госпиталь, где отца готовили к операции. У самой лечебницы им повстречался огромный черный лимузин. “Это Жуков”, - авторитетно заявил шофер. Позднее, из воспоминаний маршала, Роза Яковлевна узнала, что он настоятельно советовал Смушкевичу лично встретиться со Сталиным. Смушкевич не сказал жене о цели визита начальника Генерального штаба и лишь просил срочно привезти гражданский костюм. Бася Соломоновна, зная его критическое состояние и неудержимую страсть к работе, отказалась это сделать. “Ты будешь всю жизнь об этом жалеть”, - пророчески обронил на прощание Яков Владимирович. 7 июня его арестовали и на носилках доставили в тюрьму. В квартире, в знаменитом Доме на набережной, все перевернули вверх дном, ища “улики”, забрали все, имеющее к Смушкевичу отношение. Человека полностью вычеркнули из жизни. По приказу Берия Я.В. Смушкевича в числе других командиров расстреляли 28 октября 1941 года в г. Куйбышеве. Семью репрессировали: 5 лет Карлагеря и пожизненное поселение в Казахстане. После смерти тирана Берия готовился к захвату власти и поэтому стал исправлять беззакония, им совершенные. Так называемое “дело летчиков”, по которому был схвачен Смушкевич, было одним из самых вопиющих. В мае 1953 года Басю Соломоновну и Розу привезли в Москву и даже предложили прежнюю квартиру, но они не захотели там жить – слишком тяжелые были воспоминания. Я.В. Смушкевича реабилитировали годом позже. На родине Якова Владимировича в городе Рокишкис в 1969 году установили бронзовый бюст. Когда Литва стала независимой, с разрешения Розы Яковлевны надпись на постаменте изменили: “Жертве сталинского террора”. От всего пережитого у Розы Яковлевны развилось тяжелое заболевание сердца. Немецкие врачи сумели помочь. Дочь генерала Дугласа живет в доме на набережной Шпрее. Пасхальный кузнецовский сервиз канул в Лету. Остались только семейные воспоминания, связанные с ним.

© журнал Мишпоха