Наум (Нохэм) Яковлевич Левин родился 15 июля 1908 года в белорусском городе Могилеве. Его отец, Яков, был отличным столяром, а мать, Мира (Мириам), занималась домашним хозяйством. В 1941 году немцы захватили Могилев и сразу приступили к ликвидации еврейского населения. В августе – сентябре было уничтожено восемь тысяч евреев, среди которых, вероятно, были родители, брат и сестра Нохэма.

На фронте Нохэм был четырежды ранен. Его военные заслуги отмечены боевыми наградами. После победы над Германией Левин был мобилизован на японский фронт. В марте 1946 года Яков Левин демобилизовался, вернулся в Москву и был назначен на работу в ЕАК.

Наум Яковлевич Левин был арестован 17 сентября 1949 года. Суд над ним под председательством генерал-лейтенанта Чепцова состоялся 22 ноября 1950 года. Весь процесс осуждения длился с 15.45 до 16.05. Двадцати минут оказалось достаточно для вынесения смертного приговора. На следующий день, 23 ноября, приговор был приведен в исполнение. Науму Левину было всего 42 года.

28 января1956 года Военная коллегия Верховного суда СССР отменила приговор в отношении Левина Наума Яковлевича «за отсутствием в действиях Левина Н.Я. состава преступления».

О том, чем занимался Наум Левин в недолгие мирные годы, подробно рассказали его друзья – писатели Михаил Лев и Самуил Гордон.

Из воспоминаний Михаила Лева

После назначения Левина заведующим литературным отделом «Дер Эмес» у него в кабинете всегда было полно народу: выдающиеся писатели, литературная молодежь, а чаще всего те, кого он называл «эрзац-писатели». Эти были довольно агрессивны, но Нохэм с ними умел справляться.

Еще до того, как мы стали близкими друзьями, я понимал, что передо мной человек многознающий, с врожденным редакторским чутьем.

В октябре 1937 года арестовали редактора газеты Мойше Литвакова, а через 11 месяцев газета перестала существовать, а Нохэма назначили редактором отдела художественной литературы издательства «Дер Эмес». До самой войны он редактировал книги, пока не отправился на фронт.

Жизненный путь Нохэма Левина начинался успешно. В 1924 году он закончил среднюю школу и, поскольку очень любил читать, устроился в местную библиотеку, носившую имя Й.-Л. Переца. Писал скетчи и одноактные пьески для городского драмкружка, но юношу тянуло в Минск, где жили и творили такие писатели, как Изи Харик, Мойше Кульбак, Зелик Аксельрод. Там издавались еврейские газеты, журналы, открылся еврейский театр. В институте белорусской культуры работал еврейский отдел, где занимались исследованиями в области еврейской лингвистики, истории, литературы.

В 1926 году, в неполные восемнадцать, Нохэм оказывается в Минске. Сейчас, пожалуй, невозможно себе представить, что в ряде городов СССР были участки милиции и суды, где правоохранительные органы вели работу на идише. В один из таких судов Левин был принят секретарем. Минские газеты «Октябэр», «Юнгер Арбетэр» («Молодой рабочий») вели постоянные рубрики «Из зала суда». Краткие репортажи Нохэма стали так популярны, что тиражи газет начали расти, и редактор «Юнгер Арбетэр» пригласил юного репортера на работу.

В Москву Нохэм Левин прибыл в 1928 году и сразу же поступил во 2-й МГУ (с 1930 года – Московский государственный педагогический институт, МГПИ), по окончании которого его рекомендовали в аспирантуру. Как рассказывал Нохэм, его посылали в Биробиджан описывать жизнь еврейского крестьянства. Вернулся Нохэм в Москву полный вдохновения и искренне веря, что там, на Дальнем Востоке... расцветет культура на языке идише».

Работая в театре, Левин создал пьесу по роману Фейхтвангера «Семья Опенгейм», а «Российская еврейская энциклопедия» (т. 2, М., 1995) сообщает, что им переведены пьесы Мольера и Гольдони. В личной библиотеке автора этих воспоминаний, Михаила Лева, долго хранился роман М. Горького «Клим Самгин» в переводе на идиш Н. Левина. После ликвидации Еврейского антифашистского комитета, редакции «Эйникайт» и издательства «Дер Эмес» Нохэм в течение полугода искал хоть какую-нибудь работу, и в мае 1949 года его приняли редактором в издательство «Физкультура и спорт». Это была его последняя работа.

Из воспоминаний
Самуила Гордона

Познакомились мы в Москве в конце 20-х годов, когда учились в литературном институте.

В 30-х годах Нохэм приехал в Джанкойский район как корреспондент газеты «Дер Эмес» с заданием описать жизнь еврейского колхоза. Вскоре в газете стали публиковаться его статьи, которые отличались глубиной понимания процессов, образностью и лаконичностью языка.

В «Дер Эмес» Нохэм заведовал литературной частью и одновременно читал курс эстетики в театральном училище при еврейском театре Соломона Михоэлса. Коллеги ценили его блестящие драматургические работы: «Семья Опенгейм», «Жизнь Клима Самгина» и другие.

Нохэма Левина всегда окружали актеры после спектакля, даже маститые поэты и прозаики спрашивали его мнение о своих произведениях.

Четыре года на фронте военным корреспондентом, награды и ранения, тяжелая контузия – все это осталось позади, и надо было выбирать мирную дорогу. Его пригласили возглавить редакцию Еврейского антифашистского комитета, он согласился, а чуть позже еще возглавил литературный отдел газеты «Эйникайт», продолжая работать редактором в «Дер Эмес», читать лекции в театральной студии и писать статьи о литературе и театре.

Тех, кто его знал близко, это не удивляло, Левин славился уникальной работоспособностью.

Вспоминаю такую историю. Редколлегия альманаха «Геймланд» не могла решить судьбу романа одного писателя, который после войны переживал творческий кризис. Левина уговорили отредактировать роман, и он, несмотря на занятость, согласился. Узнав об этом, главный редактор альманаха, Арон Кушниров, сказал: «Если Наум взялся редактировать, то можно сообщить автору, что его роман будет опубликован в ближайшем номере».

Ценили его и как критика, но он не часто выступал с критическими статьями. Нохэм был очень талантливым прозаиком, но мало что успел сделать для себя, так как к нему стояла очередь из писателей, которые хотели, чтобы он редактировал их рукописи, а отказывать он не умел. Человеком был жизнерадостным, нежным, чувствительным и потрясающим товарищем.

Вспоминает дочь
писателя –
Мириам Левина

Сама я почти не помню отца, и мои отрывочные воспоминания можно, скорее, назвать детскими ощущениями, которые отпечатались в моей памяти очень ясно.

...Моя кроватка стоит в родительской спальне, где у окна еще расположился письменный стол с лампой под зеленым абажуром. Просыпаюсь ночью, вижу папину спину. Папа склонился над листами исписанной бумаги, сильно трет виски и лоб, его ноги с закатанными штанинами стоят почему-то в тазу с водой.

Я спрашиваю маму, почему, а мама отвечает непонятным словом: «Контузия». Мама уложила меня спать, я закрыла глаза, но не сплю, жду папу. Папа быстро входит в спальню прямо в пальто, и я прыгаю к нему на руки. Пальто холодное и шершавое, я пальцем вожу по елочкам на пальто.

– Нохэм, ты холодный, она простудится, – сердится мама.

– Мама, почему там елочки? – спрашиваю я.

– Это не елочки, это ратин, ткань такая... – отвечает мама.

Брат отца – Евсей Яковлевич. Вот справка, которую прислала его дочь Елена: «Мой отец Евсей Яковлевич Левин (04.09. 1911 г.) – родной брат Нохэма Левина.

В семье было четверо детей: старший – Нохэм, затем – мой отец, сестра Нехама (Нина) и младший – Абрам.

Отец участвовал в Великой Отечественной войне. Прошел от Москвы до Берлина. Награжден боевыми медалями. Он единственный из семьи, кто дожил до наших дней. Умер 5 марта 2004 года.

Нехама с родителями и мужем погибла в Минске в 1941 году, не успев эвакуироваться. Младший брат Абрам погиб в боях за Минск».

Если кто-то помнит отца или знает о судьбе его семьи, пожалуйста, дайте знать. Мы, его дети и внуки, будем вам очень благодарны.

Мириам Левина
miriam.levina@gmail.com