Мишпоха №32    Лев СЛОБИН * Lev SLOBIN. ОН БЫЛ ОДНИМ ИЗ НАШИХ * HE WAS ONE OF US

ОН БЫЛ ОДНИМ ИЗ НАШИХ


Лев СЛОБИН

Гюнтер Катценштайн и Иосиф Грайфер. Гюнтер Катценштайн и Иосиф Грайфер.

Феликс Липский и Иосиф Грайфер. Феликс Липский и Иосиф Грайфер.

Лев СЛОБИН * Lev SLOBIN. ОН БЫЛ ОДНИМ ИЗ НАШИХ * HE WAS ONE OF US

В ноябре 2012 года из Минска пришло печальное сообщение – закончил свой жизненный путь Иосиф Грайфер.

До недавнего времени он был одним из двух оставшихся в живых последних узников Минского гетто-2. Увы, время беспощадно ко всем. Теперь остался только один, его друг, бывший гражданин Германии Гюнтер Катценштайн, давно живущий в Швеции. До войны его друг жил со своей большой семьей в Дюссельдорфе. Перед самой войной он женился на очень красивой юной девушке из благополучной еврейской семьи, имевшей частично славянскую кровь от отца поляка. Но счастье молодых было недолгим. Когда война шла на территории бывшего СССР, всех оставшихся в живых после нацистских погромов евреев Дюссельдорфа стали эшелонами увозить на Восток, в Минское гетто, а из него была только одна дорога – в лагерь смерти Тростенец на уничтожение. В этот трагический момент юная жена Гюнтера приняла твердое решение ехать вместе с семьей Катценштайн в Минск. Никакие уговоры и разумные доводы не могли остановить ее, хотя она, дитя смешанного брака, имела реальный шанс остаться в живых. Ее любовь к Гюнтеру была сильнее всякой логики. Она сама пошла в гестапо и заявила там о своем желании ехать вместе с мужем, и немцы охотно согласились с ней. Так она с семьей Катценштайн оказалась в Минском гетто. Во время одного из кровавых погромов в минском зондергетто она погибла, разделив свою судьбу с участью семьи Гюнтера Катценштайна. Ее мужу в тот раз повезло – , смерть обошла его стороной.

Незадолго до полного, окончательного уничтожения Минского гетто, с 21 по 23 октября 1943 года, оккупационными властями было создано еще одно, новое – «Малое гетто» на территории бывшего минского радиозавода. Туда были вывезены еврейские специалисты из зондергетто и депортированные евреи из разных стран Западной Европы, оккупированной войсками Вермахта. Все они со временем были обречены на смерть.

В конце июля 1943 года для нужд радиозавода понадобилась дополнительно рабочая сила. Из остававшихся еще в живых узников были отобраны двенадцать, еще работоспособных мужчин, среди которых оказался Иосиф Грайфер.

По его воспоминаниям, на этом созданном немцами производстве, являвшемся филиалом германской фирмы «Блаунпункт», работало более 400 человек. Создание филиала было вызвано острой необходимостью у Вермахта в ремонте и замене в заводских условиях радиооборудования для самолетов германского люфтвафе, участвовавших в тяжелых воздушных боях над территорией бывшего СССР. Работоспособных узников, использовали на тяжелых работах. Это была разборка руин цехов на заводской территории и различных построек, пострадавших от прежних бомбардировок, и затем на подсобных строительных работах. Лишь только после этого, через два месяца, часть из них была переведена в закрытые цеха, в которых работали, в основном, немецкие специалисты из зондергетто и евреи, депортированные из разных стран, такие же узники, обреченные в дальнейшем на уничтожение в Тростенецком концлагере.

На заводе существовала подпольная группа Сопротивления, имевшая связь с партизанами, но судьба подпольщиков была трагически обречена из-за неусыпной слежки за всеми работавшими на заводе особой специальной заводской охраной.

В один из дней, как вспоминал об этом Иосиф Грайфер, во дворе радиозавода были согнаны все узники этого малого гетто на расстрел подпольщиков, устроенный с целью устрашения, чтобы показать реальность еще больших по жестокости расправ за хищения радиодеталей и диверсии на заводе в дальнейшем. Но подрывная деятельность на заводе не прекращалась, и через некоторое время узников опять согнали на заводской двор. В этот раз причиной стали безуспешные поиски заводской охраной и гестапо взрывного устройства, установленного подпольщиками в одном из цехов, сведение о котором появилось, очевидно, от кого-то из узников, и было получено под пытками. Всем в этот раз было объявлено, что в случае не обнаружения мины будут расстреляны заложники. Опять все мучительно ждали своей участи. Ожидание было долгим, но всех спасло то, что после длительных поисков удалось найти заложенное подпольщиками взрывное устройство. Его вынес во двор на руках узник бывшего зондергетто Гюнтер Катценштайн. Так как этот инцидент был полностью исчерпан, то всех узников опять отправили на свои рабочие места, а вывезенную мину взорвали за городом. После этого случая свободно владевший немецким языком Иосиф Грайфер еще больше сдружился с Гюнтером Катценштайном, с которым он познакомился раньше, когда общался с ним через колючую проволоку, ограждавшую внутри Минского гетто территорию зондергетто.

Узников, работавших на заводе, расположили в специально построенных на территории бараках. Их охраняли пожилые немцы и австрийцы – солдаты, которые были непригодны для несения службы в боевых условиях из-за преклонного возраста. Среди них были и антифашисты – тельмановцы, и немецкие коммунисты, скрывавшие свое политическое прошлое от нацистов. Они поддерживали еврейских узников эрзац-продуктами, бывших частью их скудных армейских пайков. Очевидно, ища в этом хоть какое-то успокоение своей совести и вины за зверства немцев, участвовавших в войне. Они ежедневно видели страдания обреченных евреев и мирного местного населения и знали, конечно, о гибели немецких солдат, вынужденных сражаться в чужой стране за мракобесные идеи нацистов.

Как мне рассказывал Иосиф Грайфер, многие уже тогда после крупных поражений в Сталинградской и всех последующих сражениях четко видели и осознавали грядущий крах в
войне гитлеровской Германии. Приходя в бараки к заключенным, они с горечью  вспоминали свои семьи, также страдавшие на их родине.

В 1944 году немцы, отступая, терпели крупные поражения, одно за другим, и линия фронта стала все стремительнее смещаться на Запад. Даже в том, как вели себя в Минске немецкие оккупанты, все явственней ощущался приближающийся финал войны.

Гюнтер Катценштайн со своим другом Ёзефом, так он называл Грайфера, все чаще, уединившись, строили планы на послевоенное будущее, надеясь на спасение от постоянно грозившей им смерти.

Незадолго до освобождения Минска, когда бои велись уже на подступах к городу, немцы срочно загрузили в один из железнодорожных эшелонов последних узников «Малого гетто» и попытались вывезти их на головное предприятие фирмы «Блаупункт» в Германии.

На территории Белоруссии завершалась военная операция «Багратион», советские войска громили немецкую армию. И в это же время железнодорожный эшелон с последними еврейскими узниками гетто, под постоянными бомбардировками наступавшей Красной Армии, угонялся немцами на Запад. При интенсивных налетах поезд останавливался, и тогда немецкая охрана выгоняла узников из вагонов и сама отбегала подальше от поезда, являвшегося отличной мишенью на открытой местности для советских самолетов.

Во время одной такой вынужденной остановки Иосиф Грайфер отбежал далеко от железной дороги и залег во ржи. Он пролежал на поле, не поднимаясь до темноты. Немцы не стали искать разбежавшихся, опасаясь очередного обстрела, и поезд ушел, а в нем уехал его друг по несчастью Гюнтер Катценштайн. Перед этим последним расставанием между друзьями состоялся разговор – они обсуждали план спасения. Оба понимали, что у Гюнтера в тот момент шансов выжить было гораздо меньше, чем у его друга Ёзефа. Он – немецкий еврей, совершенно не знал русский язык, и его, говорившего на немецком языке, при задержании могли тут же растерзать местные жители или расстрелять военные, не тратя времени на выяснения личности.

Гюнтер уехал, и при каждой вынужденной остановке эшелона старался добыть хоть немного воды и какой-нибудь еды для изможденных и раненых узников в вагоне. Пока поезд все дальше двигался на Запад, по радио из Берлина пришло сообщение о том, что авиацией союзников разрушено головное германское производство фирмы «Блаупункт», и еврейских специалистов, как ненужный багаж, нужно везти в концлагерь. Так Гюнтер Катцештайн оказался на польской территории, в концлагере Освенцим, и, когда его, в числе немногих выживших узников, освободили в 1945 году, он при росте 1 метр 82 сантиметра весил чуть больше 45 килограммов. Его жизнь висела на волоске, и все же врачи из шведского Красного Креста, вылечив его, подарили ему жизнь.

Гюнтер потерял во время войны всех близких в Германии и в зондергетто Минска – жену, родных и часть семьи, кроме брата, успевшего в первые дни войны иммигрировать в Англию. Гюнтер не пожелал больше возвращаться в Германию. Там все ему напоминало о его страданиях и гибели родных. Там была разорена его наследственная собственность и родной дом, и за все это он до сих пор не смог получить даже частичную компенсацию от германского государства. Гюнтер Катцештайн стал гражданином Швеции. Там он и живет, создав новую семью.

Гюнтера через 25 лет после войны случайно обнаружил бывший малолетний узник Минского гетто Феликс Липский, живущий теперь в Германии, в городе Бохум. Об этом он тут же сообщил по телефону в Минск Иосифу Грайферу. В эту радостную новость не сразу смог поверить Иосиф, считавший, что Гюнтер погиб, а ведь и тот тоже даже не надеялся увидеть Иосифа живым. Вскоре они смогли встретиться. Они стали часто видеться и постоянно разговаривали друг с другом по телефону до самой смерти Иосифа Грайфера.

3 июля 1944 года, в день освобождения Минска, Иосиф Грайфер вернулся домой в родной разрушенный войной город. С этого знаменательного для него события начался новый, светлый период молодой жизни, полный радостных надежд и ощущений.

Прежде всего, ему пришлось закончить прерванное войной школьное образование. Иосиф готовился с большим упорством и сдал экстерном экзамены за полный курс школы. Он поступил в политехнический институт и, закончив его, стал инженером-энергетиком.

Все послевоенные годы Грайфер отдавал учебе и работам по восстановлению родного Минска. Будучи хорошим специалистом, он постоянно был востребован и участвовал в реализации многих крупных проектов.

У всех знавших его он сохранится в памяти как высококлассный специалист и хороший семьянин, который прожил в счастливом браке 65 лет из своих 85 и вырастил достойных сыновей.

Он всегда оставался добрым и отзывчивым человеком.

Лев СЛОБИН
(г. Иерусалим, Израиль)

 

   © Мишпоха-А. 1995-2013 г. Историко-публицистический журнал.