Я знал его давно и близко. Последние мои приезды в Минск были еще и особыми для меня праздниками – встречами с Аркадием. Как говорят сегодня плохие журналисты, по умолчанию, мы шли в парк Челюскинцев, там, в забегаловке под открытым небом, был «наш» столик, и, взяв по бокалу запретного для нас пива, а иногда по рюмке еще более запретной водки, мы говорили… Разговор с ним – это уже был праздник, а если послушать его и самому говорить меньше – это был карнавал. Я не стану рассказывать, как и где мы встретились и когда это было – здесь не раз сказано о переплетении судеб и о личности Аркадия.

Я хочу рассказать только об одном случае, свидетелями которого были несколько человек.

Аркадий был человеком с повышенным чувством юмора. Вспомните, как веселился Минск, читая полосу Вечеркина, а в ней «строки века» товарища Газгольдера. (Кстати, его умению удивляться поражались все, кто его знал.)

Мой случай высветил еще одно редкое умение Аркадия: находить юмор там, где его как бы и не было. Он же мог найти драгоценные золотинки и в луже после дождя.

У меня вышла книга, изданная в минском частном издательстве. Прошел год. Я сидел в любимой редакции «Авива», когда туда пришел тот самый издатель. Витя Лясковский и говорит ему, что ж, мол, вы так Циписа издали, что обложка пачкается и краска размазывается. Надо сказать, что издатель был человеком относительно порядочным и тут же предложил допечатать суперобложку – бесплатно. Какой там супер, когда книг уже почти не осталось! Но издатель упрямо хотел искупить вину. Сошлись на том, что он допечатает 20 суперов. И я подарил друзьям 20 суперобложек к книжкам, врученным им год назад. Посмеялись и забыли. Но не забыл Аркадий.

Когда мы, человек десять, собрались слегка выпить и закусить, чем Бог послал, в кафешке на барже у моста через Немигу, хитроумный Бржозовский прочел вот эту «поэму века». Что творилось «на плоту», можете представить.

ОДА СУПЕРОБЛОЖКЕ

Другу-стихотворцу, певцу Замостья,
минчанину, винничанину, курянину
и бременчанину Науму Ципису

22.08.2008 г.

Мы все писали понемногу
О чем-нибудь и как-нибудь,
Тая мечту: в суперобложку
Свои творенья завернуть,
Поскольку книга так себе,
Коль переплет у ней 7-б,
И вид совсем уже неважный
В обложке нищенской бумажной.
Читатель нынче не дурак,
О книге рассуждает так:
«Сюжет – фигня, важна фактура,
Где супер – там литература.
Все покет-буки – мизер, прах,
Не зря «Всемирка» в суперах!»
О, счастья творческого миг!
Блажен, кто этот миг постиг,
Преодолев боязнь начала,
Сопротивленье материала,
Велеречивость слов пустых,
Злословье критиков крутых,
Топь общих мест, вторичность темы,
Материальные проблемы –
Нехватку долларов и евр, –
Пока рождается шедевр…
Терзая свой природный ум,
Сей скорбный путь прошел Наум.
Он из Германии туманной
Привез учености плоды:
Его Замостья мат чеканный
Тянул на «Буккер» без балды.
Недотянул совсем немножко:
Подножку сделала обложка!
Чтобы сорвать престижный «Буккер»,
Одеть бестселлер надо в супер!
…На этом, друг мой, сокращаюсь.
Читал «Иду и возвращаюсь»,
И лишь сейчас пришло на ум,
Зачем вернулся наш Наум!

Я уехал в Бремен. Прошло несколько дней, мне позвонили: умер Аркадий…

Наум Ципис