В середине пятидесятых в Гомеле ожидали Китайский государственный театр балета. Никакого другого концертного зала, кроме ДК Ленина, в городе тогда еще не было, и все гастролеры – и эстрадные коллективы, и театры – выступали именно там.

Розыгрыш был подготовлен заранее. В нем принимали участие мои друзья – Гарик Голодецкий, который готовился к очередному поступлению в очередной театральный институт, и его подружка Галя.

Гарик играл в этом же ДК в ансамбле малых форм, вел эстрадный конферанс и никак не верил, что его не принимают в ГИТИС или во ВГИК из-за его еврейской национальности. Последний раз он дошел до третьего тура и после показа получил устный ответ экзаменатора: «А вас, молодой человек, учить уже нечему. Вы и так все умеете».

С директором ДК у Гарика не раз случались размолвки. Последний раз тот не захотел ставить его ведущим концерта знаменитого на всю Белоруссию самодеятельного танцевального коллектива ДК, руководимого не менее знаменитым Рыбальченко. В общем, Гарик был к розыгрышу готов.

Подгадали момент, когда директор ДК собрал всех своих сотрудников на совещание, и набрали номер телефона в его кабинете. Галя голосом телефонистки сказала: «Гомель? Ответьте Москве!». Как рассказывали очевидцы, директор встал со своего места и вытянулся по стойке «Смирно!». Трубка перешла в руки Гарика.

– Это вы директор ДК, где будут выступать наши китайские друзья? Отлично! Это из Минкульта Союза вам звонят. Министр интересуется, насколько вы готовы к приему гостей китайской гастрольной группы. Надеюсь, вы понимаете всю серьезность ситуации? И о международной обстановке вам не надо напоминать? Вот и хорошо! Гостиница… Автобусы… Прекрасно! А как с питанием? Надеюсь, вы знаете, что у китайцев главный деликатес – это жаркое из лягушачьих лапок? Знаете? Очень хорошо! Ну, тогда я могу передать министру, что с Гомелем у нас все будет в порядке. Желаю удачи!

И положил трубку.

После этого у работников Дворца культуры начались «веселые» дни. Намертво уцепившийся в идею накормить китайцев лягушками, директор заставлял их ездить по колхозам и скупать лягушек. Он даже вроде бы договорился с рестораном готовить из них жаркое.

Конечно же, никто никуда не ездил. Все понимали абсурдность ситуации. Все, кроме самого директора ДК. Никаким разговорам, что это был розыгрыш, он не верил, пока с ним не поговорил кто-то из руководства Управления Белорусской железной дороги, которое тогда размещалось в Гомеле. Причем и здесь не обошлось без сюрпризов. Когда высокому-высокому железнодорожному начальнику рассказали о происшедшем, тот сначала вместе со всеми посмеялся, потом задумался, а, в конце концов, изрек:

– Хорошо, я позвоню этому дураку. Но неужели он не понимает, что, раз на улице зима, ни о каких лягушках и речи быть не может?!