Далеко не всем известно о Всемирной организации брискеров – урожденных евреев-брестчан, семейные корни которых – в многострадальной и одновременно героической земле Бреста.

Герой очерка, председатель Всеизраильской организации брискеров Зеэв Бармац, с детских лет на исторической родине. С оружием в руках он боролся с колонизаторами, создавал, строил и защищал Еврейское государство, а на склоне лет посвятил свою активную деятельность здоровью будущих поколений, поддержке сионистского спортивного движения Маккаби. И еще – сохранению памяти о трагической судьбе и подвигах брестских евреев, развитию их общины и их связей с собратьями в Еврейском государстве.

По легендам, передававшимся из поколения в поколение, к началу ХХ века еврейская семья Бармац уже не менее пяти веков жила на брестской земле. В семье в разные времена были хлебопашцы и раввины, учителя и строители. Сама фамилия Бармац сложилась из заглавных букв слов иврита: «бен-рав», «морэ», «цедек», то есть «раввин», «учитель», «справедливость». Бармацы пережили немало властителей: в свое время, по преданию, «кормили Германию», а к началу ХХ века Брест был городом Российской империи. Отец Зеэва Иосиф Бармац перед Первой мировой войной был молодым прорабом на строительных работах в Брестской крепости, которую укрепляла Россия.

Рассказывая Зеэву о той войне, отец не раз подчеркивал, что и тогда германские оккупанты не были столь добрыми, как пишут сейчас. Решив сжечь Брест, немцы приказали жителям покинуть город. В семье  деда было пятеро детей: кроме Иосифа, еще два его брата и две сестры. Дед погрузил скарб на телегу, и они всей семьей выехали за город. Километрах в пятидесяти от Бреста их остановили оккупанты. Отобрав лошадь и телегу, немецкий офицер дал письменное обязательство, что правительство Германии компенсирует стоимость. Понятно, что никакой компенсации в будущем не последовало.

Семья обосновалась в заброшенном доме неподалеку от дороги. Питались картошкой с огорода. Со временем из Бреста привезли подсолнечное масло, запасы которого перед приходом оккупантов были зарыты в землю. Так и жили до прихода русских войск.

Однажды Иосиф с одним из братьев отправился в Брест. Там попали в руки немецкого патруля. Брата избили, да так, что сломали позвоночник, и он вскоре умер – еще одно свидетельство «доброты» немцев в Первую мировую войну. Иосиф же попал в лагерь. Не давали ни еды, ни одежды. Как-то построили, и немецкий офицер приказал выйти тем, кто знает немецкий и умеет строить. Иосиф знал и умел то и другое и вышел из строя. Офицер приказал отобрать себе помощников и доложить, что ему потребуется для работы. Иосиф набрал себе команду из одних евреев и потребовал для команды еду, место для ночлега, а для работы – инструменты.

Целый год Иосиф со своей бригадой выполнял любые строительные работы и вошел в полное доверие к немецким властям. Поэтому, когда он попросил недельный отпуск, ему не отказали. В это время бригада работала в Польше, километрах в двухстах от Бреста. Иосиф сел в поезд и, конечно, не вернулся. Приехал к отцу в тот самый дом за городом и там скрывался до скорого прихода русских войск. Немцы сожгли в Бресте многое, в том числе дом деда. Нашли временное пристанище, пока не построили новый дом.

После Первой мировой войны Брест оказался в границах независимой Польши. Поначалу, при властях Пилсудского, для евреев-предпринимателей особых препятствий не было, и Иосиф создал компанию по строительству дорог и мостов. Польский язык он знал: его мать была родом из польского Паркева. Установил контакт с польскими инженерами-строителями. В компании Иосифа работало много евреев из Бреста. Фирма Иосифа быстро завоевала авторитет и стала получать заказы на строительство в Польше. Платили польские власти неплохо.

В той же Польше Иосиф нашел себе невесту. В начале 20-х годов ушли из жизни отец и мать Иосифа. Как потом рассказывал Иосиф, он женился на Гитл, потому что она сразу согласилась растить его младших братьев и сестер, как своих детей. Иосиф выкупил в Бресте землю, где стоял их сожженный дом, и построил на этом месте новый большой бревенчатый дом, двухэтажный и с мансардой. Две квартиры в доме сдавали. Две старших сестры Иосифа уехали, с помощью еврейской общины, в Южную Африку. Гитл, воспитывая младших брата и сестру Иосифа, со временем родила еще пятерых своих. В том числе в 1928 году и Зеэва.

Еврей не мог, по польским законам, получить права на ведение крупных строительных работ. Иосифу пришлось взять компаньона-поляка, фактически не работавшего. Со временем антисемитизм в Польше становился все круче, хотя власти всячески старались этого не показывать. Иосиф пользовался большим авторитетом в городе, его знали все, в том числе власти. В то же время он был серьезным конкурентом польских фирм. Поэтому, фактически «копая» под еврея Бармаца, власти для начала арестовали его компаньона и инженера фирмы – поляка по подозрению во взяточничестве. Хотели, чтобы Иосиф подтвердил эти обвинения, но, понимая, что главная цель – это он, Бармац отказался давать показания. Процесс затягивался. Тогда Иосиф в 1933 году уехал в Палестину, там создал базу для приезда семьи, и в 1935 году Гитл с детьми приехала к нему в Гиватайм, в дом, который Иосиф успел построить на песчаных дюнах. Для начала он открыл магазин мебели.

Младший брат Иосифа, живший в их семье, в Палестину ехать отказался: он не был сионистом. Младшая сестра отца предпочла уехать к двум старшим сестрам в Южную Африку. Кстати, одна из них со временем переедет с детьми в Израиль.

Учился Зеэв сначала в школе, затем в специальном училище приобрел профессию мастера-механика по машинам. Когда началась Вторая мировая война, смелый, романтично настроенный юноша решил воевать против немцев в войсках Великобритании. Его школьный учитель был знаком с английским адмиралом, возглавлявшим отряд кораблей в порту Яффо. По просьбе Зеэва он рекомендовал юношу. Зеэв приехал в порт Хайфы, куда его направили, с подделанными документами: во флот брали с 18-ти лет, а ему и 16-ти не было. На вопрос, почему идет во флот, он ответил, что хочет убивать немцев, и его взяли. Но месяца через полтора сосед, которого Зеэв встретил на базе флота, рассказал родителям, и встревоженная мама Гитл пошла в призывной пункт: как это – взяли еще ребенка! Подделка была обнаружена, и Зеэва отчислили из флота за неделю до его отплытия в Марокко, где предстояли настоящие бои.

Неугомонный Зеэв Бармац не мог оставаться в стороне от борьбы за правое дело. К тому времени уже существовала полувоенная еврейская организация ПАЛМАХ. Англичане закрывали глаза на ее рост и подготовку, так как до 1945 года ПАЛМАХ не воевал против них и поддерживал в войне против нацистов. Бойцы ПАЛМАХа работали в кибуцах и одновременно проходили подготовку к будущим боям. В одном из кибуцев на севере проходил службу в ПАЛМАХе и Зеэв. В 1944 году он вернулся в Рамат-Ган, где к тому времени жили родители. Здесь устроился на работу, а вечерами выполнял поручения ПАЛМАХа. В частности, вел наблюдение за базами англичан.

В районе Тель-Авива Сарон, ныне – район Кирья, еще в конце XIX века немецкой религиозной сектой темплеров было создано поселение – одно из нескольких на территории Палестины. После начала Второй мировой вой­ны англичане интернировали немецких поселенцев в лагеря, сами же разместили в Сароне свою базу. 1945 год был неспокойным для англичан: еврейское подполье, организации Эцель и Лехи, добивалось ухода колонизаторов. Англичане ввели комендантский час, с его наступлением движение автобусов прекращалось. Зеэв садился на велосипед и не без риска ехал из Рамат-Гана в Сарон. В конце концов, анг­лийский офицер обратил на него внимание и под предлогом, что его велосипед – без фонаря, посадил Зеэва в подвал, где уже было с десяток задержанных. Об обращении колонизаторов с арестованными можно судить по тому, что ночью пришел английский солдат и, как бы моя камеру, стал поливать ее обитателей мощной струей воды из шланга.

Арест Зеэва мог закончиться тюрьмой, но ему помогли безалаберность английских вояк и находчивость самого Зеэва. Проходивший мимо места заточения солдат-ирландец заинтересовался велосипедом и предложил его владельцу покататься по очереди. По дороге был киоск, где продавали пиво. Зеэв купил солдату пиво, а, пока тот беседовал с завсегдатаями киоска, арестант уехал на велосипеде, благо, к тому же дорога шла под уклон.

Еще до провозглашения Государства Израиль евреи, будущие его граждане, делали все возможное для создания регулярной, боеспособной армии, так как было ясно, что арабы не смирятся с решением ООН. Уходя из Палестины, англичане покидали свои базы, прежде всего вблизи Тель-Авива, и евреи тут же занимали их.

Зеэв Бармац пошел служить в создаваемые военно-воздушные силы. Как только освободился аэродром Тельноф вблизи Тель-Авива, южнее Реховота, Зеэва послали принимать аэродром. По дороге и на аэродроме его машину обстреливали – такая была обстановка: евреи и арабы стремились опередить друг друга, занимая базы колонизаторов. Одними из первых в Израиль доставили самолеты фирмы «Мессершмидт», привезенные из Чехословакии в разобранном виде. Этим занимался отличный опытный летчик Эзер Вайцман, племянник первого Президента Израиля Хаима Вайцмана, в дальнейшем главнокомандующий ВВС страны и один из ее президентов. Механику Бармацу довелось участ­вовать в сборке первых самолетов.

В Израиль со всего мира приезжали летчики-евреи, добровольцы, желавшие помочь молодой стране в тяжелый, решающий момент. Их было больше, чем самолетов. Страна с благодарностью чтит создателей ВВС, сыгравших очень важную роль в войнах за ее независимость. В 1998 году во время юбилейных торжеств Зеэв Бармац был в числе почетных гостей на аэрод­роме Тельноф.

Зеэв рассказывает немало интересных случаев из своей жизни, связанных с различными знаковыми событиями. Так, Зеэв дежурил в штабе ВВС в августе 1949 года, когда перевезенные из Вены останки Теодора Герцля и его жены перед их захоронением на горе Герцль были выставлены для прощания у моря, в конце улицы Аленби, где ныне фонтан. На этой площади в то время находилось здание Кнессета Израиля.

Прощание проходило вечером и ночью, когда спала жара. Но требовалось более мощное освещение. Прожектора для освещения можно было получить со склада ВВС: на аэрод­ромах они служили для приема самолетов. Ни с кем из высоких командиров, кто мог бы дать распоряжение о срочной доставке прожекторов, связаться не удалось, а обстановка требовала немедленного решения. Зеэв Бармац взял на себя ответственность, и прожектора в короткий срок осветили место проведения церемонии. Начальство, конечно, было недовольно тем, что не им самим выпало дать такое почетное распоряжение, но – обошлось.

Зеэв до 50-летнего возраста был участником всех основных войн Израиля со своими соседями в 1948-м, 1956-м, 1967-м, 1973-м годах. В том числе и на Синае. Как механик воевал в танковых войсках.

В 1950 году отец Иосиф и сын Зеэв построили в Бней-Браке деревообрабатывающий завод, где выпускали различные столярные изделия для строительства и заготовки для мебели. В то время для молодой страны их продукция была крайне необходима. После 1967 года на заводе рабочими были в основном арабы. Почти три десятилетия работал завод. Но все было не так просто: отец был уже в пожилом возрасте, да и Зеэву было 55 лет, когда, после очередных волнений арабских рабочих, они решили завод закрыть: машины продать, а здание перестроить для сдачи в аренду под магазины и мастерские.

Женился Зеэв еще в 1953 году. Отец Бат-Шевы еще в польском городе Лодзь был активистом сионистского движения а-Поэль а-Мизрахи, религиозного объединения трудящихся, бывшего в конфронтации с Гистадрутом. Репатриировавшись в Эрец еще в 1933 году, Давид Брилант работал сначала строительным рабочим, затем много лет в муниципалитете Тель-Авива. Мама Бат-Шевы, у которой еще во время Первой мировой войны погибли в Польше родители, до сих пор живет в Ра-мат а-Шароне.

В 1955 году у Зеэва и Бат-Шевы родился первый сын, затем еще дочь и сын. Дети росли, и на примере их учебы и развития родители видели, что еще очень многого недостает детям даже в одном из лучших городов страны Рамат-Гане для всестороннего развития. Со временем семья прирастет еще и пятью внуками.

После закрытия деревообрабатывающего завода Зеэв с женой Бат-Шевой решили создать в Рамат-Гане культурно-спортивный комплекс – в них школьники и молодежь города остро нуждались. Они организовали амуту – общест­во, получившее название «Маккаби Рамат-Ицхак». Этой организацией был построен прекрасный культурно-спортивный комплекс под одноименным названием.

Таких энтузиастов, как семья Бармац и его соратники, было недостаточно, а ныне еще меньше, что сказывается на уровне образования, культуры, спорта и воспитания. На этом фоне тем более обращает на себя внимание заслуга Зеэва и Бат-Шевы. Впрочем, они просили подчеркнуть большую помощь, оказанную энтузиастам со стороны мэра и муниципалитета Рамат-Гана – с одной стороны, и с другой – руководителей общества «Маккаби», с которыми они вот уже тридцать лет трудятся на поприще развития культуры и спорта в полном контакте.

Цельность, гармоничность работы культур­но-спортивных организаций во многом зависит от их привлекательности для тех, кто сюда приходит. В этом смысле фасад здания как нельзя лучше отвечает своему назначению. Архитектор Эуд Заксенберг создал проект отличного трехэтажного здания в характерном для Израиля конструктивистском стиле, фасад которого может служить его образцом.

В вестибюле – интересно оформленный стенд с перечнем кружков и спортивных секций, работающих по девять-десять месяцев в году. Здесь – кружки компьютерный и драматический, рисования, скульптуры и рукоделия. Здесь – балет и джаз, занятия спортивной гимнастикой и дзюдо, баскетболом и мини-футболом. Кроме тех, о которых ныне можно прочесть на стенде, здесь занимались, и есть надежда, что возобновят занятия, хор, кружки шахмат и английского языка, йоги и каратэ. Количество одновременно занимающихся достигало в разные периоды 700 человек.

Зеэв и Бат-Шева лично руководили работой комплекса на протяжении многих лет. Причем, Зеэв всю эту работу осуществлял на общественных началах. Бат-Шева, по профессии учитель средних классов по прикладным видам искусства и классный руководитель, долгие годы была директором комплекса, одновременно сама курировала работу кружков. Лишь в 2006 году передали здание в аренду городскому муниципалитету, продолжая, несмотря на возраст, руководить работой амуты. Верхний этаж комплекса супруги Бармац оставили в своем ведении. Одновременно Зеэв и Бат-Шева учредили фонд помощи перспективным спортсменам – кандидатам в Олимпийскую сборную Израиля, а также молодым талантливым поэтам, художникам, писателям.

На 18-ю Маккабиаду из Беларуси приехали пять спортсменов, в том числе трое из Бреста. Им, своим землякам, оказал существенную материальную помощь Зеэв Бармац. К следующей Маккабиаде Зеэв планирует помочь в подготовке спортсменам Бреста и Барановичей.

К Бресту у Зеэва Бармаца особые чувства и особое отношение: это – родина его и его предков. Зеэв возглавляет Всеизраильскую организацию брискеров – урожденных брестчан, корни родословной которых – в брестской земле. Всеизраильская организация входит во Всемирную организацию брискеров. В сентябре 2005 года большая делегация брискеров нескольких стран, в том числе Израиля, посетила Брест.

Зеэв также прилетал в Брест, лично познакомился и установил тесные связи с руководителями города и его еврейской общины. Сегодня в городе с 300-тысячным населением – порядка полутора тысяч евреев. Это очень мало по сравнению с тридцатью тысячами перед войной, но все-таки – полноценная община. Ныне еврейскую общину города возглавляет Борис Брук. Вместе с ним Зеэв посетил еврейскую синагогу, точнее, скромный молельный дом ХАБАДа.

Еще в 1862 году в центре города, недалеко от еврейского рынка, было построено здание главной синагоги Бреста. Оно было большим, потолок украшала роспись на темы Ветхого завета. Синагога, разрушенная нацистами, после освобождения города была восстановлена уже как кинотеатр. В 1970 году на этом месте был построен современный кинотеатр «Беларусь», причем были использованы несущие стены бывшей синагоги. Зеэв Бармац от имени организации израильтян – брискеров обратился к мэру Бреста с предложением о восстановлении синагоги, но ему было отказано под предлогом, что при плотной застройке центра нет возможности для размещения религиозных зданий различных конфессий.

Воссоздать достойное здание синагоги пока не удалось, но хотя бы удалось добиться выделения клубного помещения для встреч членов еврейской общины города и проведения мероприятий. Помещение отремонтировано с материальной помощью лично Зеэва Бармаца и амуты «Маккаби Рамат-Ицхак». При этом им было обещано, что часть помещений клуба будут использоваться, в частности, для тренировок местных спортсменов общества «Маккаби». Зеэв подчеркивает, что его помощь вряд ли была бы действенной, если бы не энергия и деловые качества руководителя еврейской общины Бориса Брука. Сейчас при еврейской общине Бреста действует детский сад. Зеэв Бармац предполагает оказать ей помощь в создании еврейской воскресной школы, где бы можно было изучать иврит, а также историю и традиции народа.

Зеэв Бармац попытался отыскать свой дом, который построил его отец. На месте своего дома он обнаружил совсем другой, зато неподалеку, неожиданно для себя Зеэв увидел – ну точно – свой дом. Очевидно, кто-то когда-то после их отъезда в Палестину, а возможно и позднее, разобрал по бревнам их дом и собрал его в своем дворе. Когда и кто это сделал, Зеэву не удалось установить: жили уже другие люди. Зато мальчик из их старого двора преподнес Зеэву старинную монетку, которую он откопал в числе других на дворе. Возможно, она была из банки, которую мальчик Зеэв Бармац закопал во дворе перед отъездом из Бреста. Зеэв сохранил монетку как память.

При посещении мемориала на Бронной горе под Брестом, где нацистами уничтожено свыше 55 тысяч человек, в том числе 34 тысячи евреев, члены Организации брискеров и сам Зеэв обратили внимание на то, что на замечательном по своим художественным достоинствам памятнике надпись требует более глубокого отражения того факта, что именно большинство убитых было евреями, уничтожавшимися нацистами с особой жестокостью. На средства, предоставленные Организацией брискеров, была выполнена дополнительная гранитная плита, где на четырех языках, в том числе на идише и иврите, текст более четко отражает суть преступления нацистских извергов. Справедливо бы было добавить и надпись на русском, отражающую и тот факт, что на Бронной горе захоронены и свыше 20 тысяч военнопленных советских солдат. Открытие новой гранитной доски состоялось 7 июня 2007 года в присутствии 200 человек.

15-16 октября 1942 года нацистские палачи и их пособники уничтожили всех еще остававшихся в гетто евреев города Бреста, от 17 до 24 тысяч человек. До этих дней в 1941–1942 годах в гетто этого города погибли еще 10 тысяч человек. Таким образом, нацисты завершили практически полное уничтожение еврейского населения Бреста и окрестных местечек. В память о трагедии каждый год в октябре Зеэв организует встречу брискеров, выходцев из Беларуси – всех, кому дорога память о погибших евреях Бреста. На встрече произносится молитва памяти.

По традиции, в 2009 году, в печальной памяти день 15 октября, в тель-авивском Бейт-Цион Америка состоялась встреча, на которую съехались участники из разных городов Израиля. В президиуме – председатель Зеэв Бармац, член Совета организации Дов Бар, тоже интересная личность.

Настоящая фамилия Дова – Биренбойм, он сменил ее, так как в Израиле его деятельность была связана с авиацией и авиационной промышленностью. Корни еврейской семьи Дова, как и Зеэва, в земле Брестчины. Сам он родился в 1927 году на западном берегу Буга, недалеко от Бреста, в местечковом городке Янов-Подляски. Дову было всего два с половиной года, когда родители репатриировались в Палестину.

Еще в 1997 году Дов посетил Беларусь в составе делегации выходцев из Брестчины. Среди делегатов было четверо бывших жителей Волчина – небольшого местечка, известность которому принесло рождение в нем последнего польского короля. Однако Волчин и расположенный неподалеку городок Высокое печально известны еще и зверствами нацистских оккупантов и их приспешников. Только в небольшом местечке Волчин было расстреляно 350 его граждан – евреев, а всего здесь на кладбище покоятся 700 евреев – жертв нацистов.

Дов Бар взял на себя обязательство провести своеобразное расследование. Много времени уделил он ознакомлению с материалами мемориала Яд Вашем, по его запросу были получены важные документальные свидетельст­ва из архивов России, в том числе несколько – на русском языке, и среди них – показания коменданта полиции городка под Брестом, которые были записаны при его допросе в феврале 1945 года. Большую ценность представляют также полученные Довом свидетельства оставшихся в живых узников гетто о том, какие издевательства со стороны немецких нацистов и их пособников им пришлось пережить. Все собранные данные обобщены Довом Баром и направлены в несколько адресов, в том числе в Яд Вашем, музеи Беларуси и США.

Но вернемся в уютный зал дома Бейт-Цион Америка, где проходила встреча памяти узников Брестского гетто. После вступительного слова председателя молитву произнес Моше Варгиель. Его предки – из Бреста. Отца звали Арье Лейб Эйхендлер, в Израиле Моше сменил фамилию на «более еврейскую». Моше получил хорошее и религиозное, и светское образование, много лет преподавал историю в престижной школе «Блих» в Рамат-Гане.

Организация брискеров Израиля, лично Зеэв Бармац намерены и впредь поддерживать тесные связи с еврейской общиной Бреста, оказывая ей помощь в создании воскресной школы, в поддержке подготовки спортсменов Беларуси к Маккабиаде, в увековечении памяти жертв и героев Катастрофы. Если учесть и заслуги Зеэва и Бат-Шевы в деле развития культуры и спорта в Израиле, можно, с учетом их возраста, восхищаться их общим достойным вкладом.

Михаил Ринский