Мишпоха №18 | Борис НОСОВСКИЙ. ДВЕ НОЧИ В ОДНОМ КУПЕ. |
ДВЕ НОЧИ В ОДНОМ КУПЕ Борис НОСОВСКИЙ |
Последние нотные знаки я успел написать к самому началу
записи... Процесс записи музыки, если за дирижерским пультом Борис
Ипполитович Райский, – это всегда непередаваемое словами море удовольствия. В
профессиональном плане и оркестр, и звукорежиссеры, и солисты – все были
по-настоящему пронизаны творческой атмосферой. Даже для непосвященных. Лева
признался, что на записи музыки присутствует впервые. Прослушивали записанный
дубль, уточняли детали. Борис Райский – Заслуженный деятель искусств БССР – на
очаровательной улыбке спросил, может быть, какие-то замечания будут у автора
текста? Лева опять извинялся за то, что он не профессионал, но попросил фразу
“В зарнице ракеты я видел, как он рванулся Победе навстречу...” исполнить ближе
к речитативу, что очень точно реализовал одаренный молодой солист
Заслуженный артист БССР А.Подгайский. Вообще, “Отзовись, товарищ фронтовой” – это был цикл
телевизионных передач, автором которых был журналист Лев Шульман. О судьбах
человеческих, о солдатских дорогах в язвах снарядных воронок и смертельной
тишине минных полей... О неумирающей Надежде, которая спустя 30, 40 и 50 лет
живет в сердцах людей... ...Расстались мы с ним под вражьим огнем – Тревожится сердце: Припев Отзовись, товарищ фронтовой, Тот бой не забыть... В зарнице ракеты я видел, как он Припев Над тихой рекою Для них устояли Припев Отзовись, товарищ фронтовой... А потом наша песня была удостоена первой премии на
Республиканском конкурсе песни, посвященном 25-
Впервые наши творческие устремления слились в работе над
телевизионным музыкальным спектаклем “День начинается с рассвета”. Лева написал
пьесу о матросской дружбе, о любви. Четверка моряков, отслужив действительную службу на флоте,
приехала на молодежную стройку в Белоруссию. Над палаткой, в которой жили
друзья, висела табличка “Кубрик №7”. Факт имел место на строительстве
нефтеперегонного завода в Новополоцке. Девчата,
любовь, большие и маленькие житейские проблемы. Ретроспективно – эпизоды из Великой Отечественной... Фабула вроде бы стандартная. Но была в этом калейдоскопе жизненных реалий поэзия, жажда
созидания, оптимизм, юмор и, главное, – любовь! Музыку и песни записывали
Эстрадно-симфонический оркестр и солисты Белорусского телевидения и радио
(дирижер Б. Райский). Не знаю, сохранились эти записи в архивах Витебской студии
ТВ... Я помню, что тогда их бережно хранил прекрасный звукорежиссер Петр
Романовский, большой почитатель творчества Льва Абрамовича... И сегодня я слышу строки песен, куплетов, романсов...
Например, знакомство-шутка: Невестушки-подруги, Пусть явны перемены – Мы только возмужали Далее следовал искрометный матросский танец, который Лева
всегда просил меня сыграть еще. У нас была значительная разница в годах. Я знал,
что стрелок-радист Лев Шульман воевал, а я в это время еще пешком... и при
этом, под стол... (сами понимаете!), но по темпераменту и увлеченности мы были
на равных. ...На стройке моряки встретили любимых девушек, и только Сабир, парень из Узбекистана, скучает без девушки, которую
любил еще до службы на флоте. Очень удачно была записана фонограмма
песни-письма Сабира: Над быстрой рекой Или
куплет из романса Павла: Пусть наша любовь все время И затем красивый инструментальный отыгрыш у струнных. Позже я использовал эту тему в мюзикле по пьесе Л.
Милевой. В финале звучала хоровая песня о Родине. Мое почитание музыки
И. О. Дунаевского (оно осталось и по сегодняшний день) сказывалось даже в этом,
привычном для ряда советских оперетт, финале.
Принципиально: ужинать в гостиничный ресторан не пошли,
заказали в номер. “Понимаешь, Боря, приятно хоть раз в жизни почувствовать себя
Рок-к-фел-лером”, – шутил Лева и смачно затягивался
сигаретой. А мне, молодому композитору, казалось, что жизнь широко
открывает двери невиданных возможностей, дарит необъятные
небесные дали для фа-а-нтастических полетов в
счастливое будущее! Лева был Рыбаком с самой большой буквы. Зная его
фантастическое пристрастие к рыбалке, я пригласил его порыбачить на Богушевском
озере. От дома моих родителей до озера было километра три. Лодку на полдня купили прямо у озера, а
вот грузы (тяжелые траки от трактора) тащили от самого дома. Лето, жара,
тяжело, но весело. Лева шутил: “Очень ощутимое гостеприимство!” Правда, хороший
улов затмил “издержки производства”. Зато потом (это стало традиционным), как
только Лева видел, что на студии ТВ я встречаюсь с В. Зельвинским,
он моментально выплескивался фразой: “Как траки таскать – так Лева, а как по
девочкам, то только с Валериком!” Лева был красивым мужчиной, с хрипловатым низким голосом и
высоким ростом. Излучал необъяснимую словами симпатию. Мне казалось, что в
Витебск он приехал сразу после съемок в каком-то зарубежном фильме. С озорными
глазами и неожиданной (и непонятной для некоторых) принципиальностью. Мог в
глаза сказать то, что некоторые боялись произнести шепотом... Конечно, женщины
в него влюблялись – а куда деваться! Журналиста Льва Студеного (это был его псевдоним) знали
многие. Я помню его репортажи о наших концертах в Смоленске, большие и
основательные обзоры Республиканских декад художественной самодеятельности,
циклы телевизионных передач. Я не помню точно его профессионального образования, было оно
или нет, но журналистом он был от Бога. Когда он заходил в Витебский городской
Дом культуры, всегда вокруг него собирались люди, встреча с Львом Абрамовичем –
это взрывы хохота или тайны замысловатых сюжетов, которые щедро рождала его
фантазия. С белорусским композитором Михаилом Шумилиным они были в
теплых приятельских отношениях. Не знаю, в какой степени соответствовал
реальности эпизод, который, смеясь, рассказал мне Лева: вроде бы, Михаил
Шумилин страдал клептоманией – угонял велосипеды. В один из приездов Шумилина в
Витебск с бригадой Белорусского радио после окончания
записей они решили “пропустить” по рюмочке (или по три…). Зашли в один “Голубой
Дунай” (так тогда называли ларьки, где продавали водку на разлив, да еще с
бутербродом), потом в другой. Очередной “Дунай” был за железнодорожным
вокзалом. Виадук. Внизу рельсы, железнодорожные составы. Вот тогда Лева
по-дружески попросил очень известного тогда композитора Шумилина: “Миша, я
очень тебя прошу, пожалуйста, не угоняй паровозы!” В их громком смехе тонули
паровозные гудки, а в “Дунае” страстно жаждали встречи кильки с бутербродами! Более десяти лет мы жили в одном доме по улице Смоленской. В 1984 году у него был юбилей., ему
исполнилось 60 лет. У меня сохранились поздравительные строчки: Пускай над тихою рекой В созвездии великих дат Сегодня я с горечью осознаю, что был не всегда честен по
отношению к Льву Абрамовичу (пусть простит мои
прегрешения Всевышний). Но он остался одним из немногих людей, кого моя память
будет хранить до тех пор, пока я жив. Осталась память... Когда-то мы написали песню с таким
названием. Я не помнил этих стихов, но судьба смилостивилась: в Америке
встретил людей, которые знали эту песню, потому что пели ее на областном смотре
художественной самодеятельности в Витебске: ПАМЯТЬ Память кругом, ходит кругом Память кругом, ходит
кругом, Память кругом, ходит кругом, |
© Мишпоха-А. 1995-2011 г. Историко-публицистический журнал.
|