Сотни деревень с такой же судьбой,
как Хатынь.
Черные пятна на нашей земле.
Но есть и такие...
Куда вернулись люди.
Кто - с фронта.
Кто - из плена.
Кто - из партизанского отряда.
Вернулись на пепелища.
На братские могилы близких.
Тех, с кем жили.
Кого любили.
Отстроились.
Каждый новый дом.
Каждая новая деревня.
Памятник нашему возрождению.
Концлагеря, концлагеря...
Гетто.
Боже!
Сколько их было!
Хотя о гетто тогда мало что знали.
Вернее, не смели говорить.
Минское гетто.
"Яма" - символ трагедии минских евреев
в годы войны.
Скромный обелиск из черного гранита.
Установлен сразу после освобождения.
В 1947 году на месте казней.
Теми евреями, кто чудом остался в живых.
Теми, кто вернулся в разоренный город.
Памятник не был снесен даже в жестокие годы
государственного антисемитизма.
Но...
Хаим Мальтинский - известный поэт.
Его текст на обелиске.
Моисей Спришенский - бригадир каменщиков.
Оба были репрессированы.
Первого взяли в Биробиджане.
Уехал с надеждой...
Второй оказался в минской тюрьме.
Минском ГУЛАГе.
За то, что выбил текст на родном языке.
Светлая память
На вечные времена
Пяти тысячам
Евреев,
Погибшим от рук
Лютых врагов
Человечества -
Фашистско-немецких
Злодеев.
2 марта
1942 г.


Мартовский погром - один из наиболее кровавых погромов.
В Минском гетто погибло более 100 тысяч человек.
Практически все евреи, проживающие до войны в Минске.
Эта тема давно волновала меня.
Впервые к ней обращаемся еще при жизни П.М.Машерова.
Те времена...
Мы, да и не только мы, очень мало знали
о трагедии евреев.
О трагедии Минского гетто.


Тема "Ямы" возникает и позже.
Чья-то "подача".
Решают вообще засыпать "Яму".
Разум взял верх.


Политика того времени направлена против проявления любых признаков сионизма.
Никто не понимает смысла этого слова.
Не хотят понимать.
Ретивые руководители запрещают все,
что чем-то напоминает символы сионизма.
Уничтожаются декоративные решетки,
где рисунок напоминает минору.
Ревизия идет по всем объектам.
Переделываются фасады даже типовых панельных подстанций.
Рисунок на панели кому-то напоминает что-то.
Главный архитектор "Минскпроекта" Е. К. Дятлов получает выговор за потерю бдительности.
Такое происходило у нас.
К трагедии Минского гетто пока не возвращались.
Перестройка перестроила нашу жизнь.
За рубежом часто можно слышать:
- Знаю русский язык.
При этом повторяют слова:
"Перестройка.
Горбачев.
Водка".

1992 год.
Республика отмечает 50-летие уничтожения Минского гетто.
Тема гетто.
Тема трагедии еврейского народа.
Тема "Ямы".
Звучат в полный голос.
По всей республике проходят памятные мероприятия.
Впервые в Музее Отечественной войны
открывается выставка "Минское гетто".
Театр оперы и балета.
Торжественное заседание.
В зале узники.
Руководство республики.
Члены Правительства.
Зарубежные гости.
Деятели искусства и культуры.
Представители всех конфессий.
Члены общины.


Шествие участников мероприятия.
Может быть, самый эмоциональный момент этих дней.
Узники гетто.
Члены Правительства.
Официальные представители организаций.
От улицы Сухой до "Ямы".
Все с желтыми латами.
С латами, которые носили на груди те, кто был
в гетто.


В те дни мы чествуем первых Праведников Народов Мира.
Это происходит в Русском театре.
Первых семь Праведников.
Святые люди.
Волнующее зрелище.
Присутствуют В. Быков, Я. Брыль и другие.
Этот день стал Днем уважения белорусскому народу.
Впервые.
От всех евреев.
Тем, кто рисковал своей жизнью.
Тем, кто рисковал жизнью своих родных
и близких.
Тем, кому грозил расстрел по решению нацистов.


Фойе зала Русского театра.
Впервые выставляется проект памятника жертвам Холокоста.
На общее обсуждение.
На общее обозрение.


Мой многолетний труд.
Понадобилось еще
десять лет.
Идея осуществляется.
В эту работу вкладываю то, что пережил сам.
Работаю с Эльзой Полак.
С молодым белорусским скульптором Александром Финским.
Со мной рядом творческий коллектив мастерской:
Илья Дятлов.
Александр Копылов.
Галина Левина.
Михаил Самасюк.
Владимир Сусько.
Этим коллективом осуществлялись и другие проекты.


Эльза Полак.
Невысокая хрупкая женщина.
Страшные страницы ее жизни.
Варшавское гетто.
Освенцим.
Скульптором ее сделал ужас пережитого.
Не знала, как донести до каждого.
Как не допустить больше такого.
Через творчество передает все, что пережила.
Не получила профессионального образования.
Создает одухотворенные скульптуры.
Ее работы - в музее Иерусалима Яд-Вашем.
В музее кибуца Лохамей ха Гетаот.
Именно в этом музее я знакомлюсь
с ее творчеством.
Тогда и зарождается мысль привлечь ее к теме "Яма".
Мне помогают.
Организовывают встречу.
Ее дом в Герцлии.
Уютный одноэтажный.
Здесь же и мастерская художника.
Самое высокое место в городе.
И подъезд к дому почти вертикальный.
Эльза встречает нас.
Богиня!
Сколько в этой женщине творческой силы!
Совершаем небольшую экскурсию
в ее жизнь.
Объясняет рождение и замысел каждой композиции.
Каждой, которые и являются смыслом ее жизни.
Внутренний дворик.
Подстриженный газон.
Дерево лимон, усеянное плодами.
Эльза срывает пару лимонов.
- Привезете в Минск.
Лимоны, согретые ее ладонями,
в моих руках.
Внизу, уставший за день, город.
Как звезды, зажигаются огни в окнах.


Эльза внимательно смотрит проект моего памятника.
Памятник Минскому гетто.
Первый раз слышит о трагедии евреев в Беларуси.
О трагедии всей Беларуси в годы войны.
Пережитое в ее глазах.
Мы пьем чай.
На столе ее выпечка.
Тяжелобольная женщина.
Готовится через пару дней к госпитализации.
Идея памятника увлекает ее.
Все откладывается.
Приступает к работе.
Через несколько дней готова модель
скульптурной композиции.
Композиции "Последний путь".
По моей идее, по моему рисунку.
Окончательно скульптурную композицию выполнил Александр Финский.
Еще несколько километров и - Городея.
Указатель направо - сахарный завод.
Городея - прямо.
Перед въездом в местечко - железнодорожный шлагбаум.
Когда бы я ни подъезжал к переезду - горит красный сигнал светофора.
<Стоп>.
И все останавливаются.
Машины, велосипедисты, пешеходы.
Глушу мотор и жду.
Жду, когда закончит маневрировать именно на переезде уставший локомотив.
Жду, пока не проходит электричка.
Жду, пока не проедет бесконечно длинный товарный состав.
Это повторяется каждый раз.
Но в этой вынужденной остановке
я вижу нечто большее.
Эта остановка - будто минута молчания.
Минута молчания в память о тех,
кто через этот переезд в последний раз
прошел по направлению к своей могиле.
Каждый день через этот переезд их выводили в поле.
Каждый день они копали глубокую яму
и мешки с землей уносили на себе.
Все глубже и глубже.
Последний раз эту работу они проделали
16 июля 1942 года.
17 июля 1942 года все до одного еврея городка прошли через переезд рано утром.
Прошли 1137 человек.
Мужчины, женщины, дети.
А всего в городке все вместе веками жили
1719 человек.
Длинная цепочка людей растянулась
почти на километр.
Первыми к краю ямы подвели мужчин.
Расстреляли.
Позже даже не тратили патроны.
Рассекали головы лопатами.
Они в последний раз видели вдали свои дома.
Они в последний раз видели жизнь.
Крики ужаса перекрыли все.
Это самое высокое место на поле.
А мир жил своей жизнью.
Нацисты заполняли очередную яму
своими жертвами.
Городок не простился с теми,
кто жил по соседству.
Кого любили.
С кем дружили.
С кем собирали урожай.
Городок опустел.
Чтобы уничтожить поколение людей, нацистам
в городке понадобился один день.
К вечеру все засыпали землей.
Прошло 60 лет.
Отгремели залпы войны.
Ежегодно отмечаем День Победы.
Ежегодно засевается поле.
Только растения чувствуют,
что у них под корнями.
Пришло время.
Сооружение памятного знака взяло на себя местное руководство городка.
Идея памятного знака.
Опустошенный, разрушенный угол
символического дома.
Только три окна напоминают о жилье.
К месту трагедии ведет узкая тропинка.
Тропинка взбирается на холм.
Рядом высажена аллея рябин.
Красные ягоды рябины -
как капельки крови.
Как красный огонек на переезде,
через который они проходили в последний раз.
Это - Путь Памяти.
А рядом - бесконечная гряда камней,
Как окаменевшие сердца людей.
Здесь и малые, и большие камни.
Их собирали всем миром
окружающие деревни.
Их собрали добрые люди.
Ты идешь у рябин к месту гибели.
А рядом с тобой идут камни.
К страшному месту на этой земле.
Снова стою у переезда.
Красный огонек вместе со мной
в минуте молчания.