Потомки шумилинских евреев

Многие жители Шумилино погибли в годы войны: были расстреляны немецкими захватчиками и их приспешниками, полегли на фронтах, в партизанских отрядах, умерли в эвакуации.

После освобождения  Шумилинского района те, кто возвращались на родину, часто не находили родных, близких, на месте домов были пепелища, и они разъезжались.

В Германии я несколько раз встречался с Григорием Шайкевичем. Его предки – выходцы из местечек Витебской губернии, жили в том числе и в Шумилино. И сейчас, живя вдалеке от родных мест, Григорий заинтересовался своей родословной. Он рассказывал мне о ней.

…У Гершона Свердлова и его жены Хаи было восемнадцать сыновей. Даже в первой трети XIX века такие многодетные семьи были редкостью. Семья была уважаемая, сыновья – красавцы и богатыри, и их, по-видимому, побаивались. Жили они в двух больших домах, пройти мимо этих домов было непросто, так как любимой игрой братьев были «Соловьи-разбойники». Все в округе называли их Шмуленками. Даже отъявленные громилы предпочитали с ними не связываться. Они жили в деревне недалеко от Сиротино.

Представители двух больших уважаемых семей Шайкевичей и Свердловых часто находили общий язык и вступали в браки. И поэтому получалось: если жена Свердлова, то муж Шайкевич, а если парень был Шайкевич, то в жены он брал девушку из семьи Свердловых. Даже имена в этих семьях периодически повторялись: Гирш, Хая, Нехама…

А уж объяснить, кто кому и кем приходился, и вовсе было сложно.

У прабабушки Нехамы Свердловой и прадеда Давида Лазаревича Шайкевича было трое детей: Хая, Нахман и Берл.

Старшая Хая вышла замуж за Гершона Свердлова. Гершон родился в Шумилино. Был младшим ребенком в многодетной семье: «оторвался» от остальных детей на 18 лет. Старшая сестра, кормившая грудью своего сына, кормила и его, так как у матери уже не было молока. Женился Гершон в 20 лет на своей родной племяннице, которая была на шесть лет моложе его. Он – умный, доброжелательный, умел выслушать всех, не задавая лишних вопросов и не навязывая своего мнения. Это была очень красивая пара. Они вырастили шестеро детей.

О сыне Давиде известно не много. Умер в 1930 году. О нем сегодня вспоминают благодаря его сыну Федору (Фае) Давидовичу Свердлову, который был профессором, преподавателем Московской артиллерийской академии им. Фрунзе. Он написал несколько книг о евреях-участниках войны. Федор Давидович умер в 2002 году в Москве.

В 1925 году в местечке Оболь (ныне Шумилинского района) была образована еврейская сельскохозяйственная артель имени Энгайта. Председателем артели был Григорий Лившиц, членами правления – Слейма Гудкин, Гинзбург, Резник и другие. Там трудились и Шайкевичи. Артель владела хорошими лугами, посевными площадями и большим фруктовым садом. Было молочное стадо, подсобное хозяйство, своя маслобойка. Может быть, жизнь в еврейской сельскохозяйственной артели и наладилась бы, но пришло время обязательной коллективизации. Она сломала все прежние устои. Мои родственники покинули артель.

Местечко Сиротино – место рождения моей мамы Стеры Гиршевны Свердловой. Здесь прошли ее детство и юность.

Стера жила с мамой Ривой Завилевной и папой Хаимом-Смулом-Гирсом Юдовичем.

После окончания четырех классов еврейской школы Стера училась в школах Шумилино и Витебска, получила среднее образование и уехала в Ленинград. Она поступила в педагогический институт имени Герцена на годичные курсы факультета математики и физики…

После окончания войны Давид и Стера поехали на родину. Рано утром их встретила довоенная соседка. Она рассказала о страшных ноябрьских днях 1941 года, когда фашисты и полицаи расстреляли евреев местечка. В эти дни погибли родители Стеры. Они похоронены в братской могиле. Кроме фундамента от их дома больше они ничего не нашли.

Мои родители походили по местечку и… уехали.

Но после войны от некогда многочисленного еврейского населения еще оставались крохи.

В 1970 году в Шумилино проживало 27 евреев. 

Фаня Давыдовна Кусельман (в девичестве Тэв). Фейга, Фейгл – Птичка, если перевести с идиша. Так звали ее дома. Она и в правду была маленькой, доброй щебетуньей, однако умела постоять за себя, когда надо было.

Ее сыновья сражались на фронтах Великой Отечественной войны. И погибли, как герои. Давид – до войны был командиром гарнизонного Дома офицеров в Белостоке. Участвовал в боях с первого же дня. Погиб под Сталинградом.

Меер – ушел на фронт добровольцем. Умер от ран, полученных на поле боя, в госпитале Волоколамска.

Не было никаких вестей от младших сыновей Беньёмина и Рахмила. Через много лет после войны стало известно, что Рахмил погиб под Сталинградом… 

Послевоенная жизнь была трудной, горе было почти в каждой семье: и еврейской, и белорусской. Может быть, поэтому оставшиеся в живых жили дружно, вместе встречали праздники, ходили друг к другу в гости, помогали чем могли.

Потеря сыновей, десятилетнее вдовство перед войной, тяготы военных лет, эвакуации рано состарили Фаню Давыдовну. Но была оптимисткой, помогала растить внуков, учила их уму-разуму. Она была мудрым человеком.

В 1970 году в Шумилино проживало 11 человек, считавших себя евреями.

Разлетелись по миру потомки шумилинских евреев. Их правнуки уже и не слышали такого названия – Шумилино. Для них это что-то из семейных легенд. Потомки Голенкиных живут в Израиле, там же потомки Эйдельсонов – в городе Хайфа, потомки Лурье – в Бат-Яме, Массарских, Раскиных – в Кирьят-Бялике, Нахамкиных – в Лоде, Эйдельманов – в Иерусалиме, Красельских – в Реховоте, потомки Рабинеров – в американском городе Сан-Хосе.

Потомки Эстровых и Альтмарков живут в России, в Казани – Каберманов, Казанских, Хесиных, Невов, Сувальских – в Санкт-Петербурге. В Беларуси живут потомки Будневичей – в Минске, Стеркиных – в Молодечно, Райкиных, Красельщиковых – в Витебске.