Воспоминания брата писателя Матвея Плавника
Родина наша Посадец – местечко, в котором было только около 20 домов. Посадец был окружён небольшой речкой, на которой в то время были две водяные мельницы. В настоящее время этих мельниц уже нет. Кругом Посадца – большие сосновые леса. Земля там песчаная. Люди жили очень бедно. Мало у кого хватало хлеба на весь год.
Семья наша была трудовая и музыкальная. Мать родила девять детей, и жили мы очень бедно, земли у нас не было. Отец занимался вывозкой леса к сплавной реке, а иногда и другой работой – какая попадалась. Мать была швея. Отец хорошо играл на скрипке. Он держал её всё время под замком, чтобы дети не трогали. Отец купил скрипку и для Самуила, и учил его играть. Но он не особенно увлекался игрой на скрипке. Сестры наши хорошо пели белорусские, украинские и русские песни.
Долгие годы у нас не было своего дома. Несколько лет жили в маленькой комнатке, которую выделил дедушка. Дедушка был медником, кузнецом. Самуил любил деда, ходил к нему в кузницу и помогал. Дедушка хотел, чтобы Самуил тоже был медником или кузнецом и учил его. Дедушка уговаривал отца, чтобы он тоже стал кузнецом, но у отца не лежала душа к этому ремеслу.
В семь лет Самуил начал учиться в хедере (еврейская начальная религиозная школа) и учился там пять лет, по настоянию родителей затем три года учился ешиботе (религиозное учебное заведение). Самуил о причине его ухода из ешибота писал: «Произведения Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Некрасова вытеснили бессмысленный Талмуд с его мёртвой философией, с его нудными рассуждениями о добре и зле».
После того как Самуил ушёл из ешибота, отец хотел, чтобы сын стал бухгалтером. Купил ему учебник бухгалтерии, и Самуил читал его. Но не к этому он стремился. Он рвался к свету и познаниям, и после долгих хождений по мукам, получил свою настоящую путёвку в жизнь, которая была предназначена ему самой природой.
Самуил усердно начал заниматься самообразованием. Но для этого требовалось очень многое. Во-первых, он был старший в семье и уже должен был помогать ей. На его помощь рассчитывали. Кроме того, для самообразования необходимо было иметь учебники, книги, а в Посадцах их достать невозможно было. Самуилу стало известно, что в местечке Долгиново имеется библиотека, в которой можно брать книги для чтения, и там можно было достать учебники тоже. Самуил ходил пешком в Долгиново, 25 километров от Посадца, и приносил книги.
Одновременно с самообразованием он начал учительствовать сначала в Батурино, а потом в Посадцах. Самуил преподавал в основном общие предметы, а на Талмуд не обращал внимания.
Учительствовал Самуил несколько лет. Отец в то время уже стал приказчиком по лесоразработке от Вильненского лесопромышленника. Самуил работал в лесу вместе со всеми рабочими, которые вырубали лес, и получал одинаковую зарплату с ними. Он участвовал в сплаве леса плотами в Вильно.
Материальное положение в семье значительно улучшилось, и отец решил построить собственный дом. Помню, как отец с Самуилом готовили доски для пола. В новом доме были три комнаты и кухня.
После того, как наша семья перебралась в новый дом, Самуил начал усиленно заниматься самообразованием и писал стихи. В доме было шумно от возни маленьких детей и это мешало ему заниматься. У Самуила был ровесник Фоля, и они вместе занимались. В полукилометре от Посадца находился хутор Витулино. Там жила одна небольшая семья Андриевских, и они разрешили им заниматься в отдельной комнатке. Занимались целыми днями. Я им носил туда обеды.
Самуил очень любил рисовать. Рисовал природу, зверей и птиц. Один раз он меня и сестру поставил к стене и на большом листе бумаги карандашом нарисовал нас, и этот рисунок долгое время висел у нас на стене. Все, кто к нам приходили, удивлялись, как правильно нарисовано.
Самуил начал писать с 13 лет. Писал он немного на древнееврейском языке, а потом – на русском.
В очень молодом возрасте начал писать стихи. В то время в Петербурге издавался журнал «На берегах Невы» и Самуил посылал туда свои стихи, они печатались.
Находясь с детства среди белорусов, работая с ними в лесах, на сплаве, он очень любил ходить по деревням и беседовать с людьми на разные темы, полюбил трудовых людей, Самуил настолько изучил белорусский язык, что он стал ему родным языком.
Один раз, когда Самуил пошёл в Долгиново за книгами, он встретился с человеком, который распространял белорусскую газету «Наша Нiва», и он взял у него одну газету. Это было в 1909 году, и с тех пор Самуил стал писать на белорусском языке. Начал писать произведения на белорусском языке и посылать в Вильно в редакцию газеты «Наша Нiва».
В то время редактором газеты был Янка Купала. Ему понравились стихи и рассказы Самуила, и он позвал его в Вильно работать с ним. Вскоре после приезда в Вильно Самуил стал секретарем газеты «Наша Нiва».
Самуил любил приезжать домой, погостить в мае месяце, когда природа в полном расцвете. Его приезд был большим праздником не только для нашей семьи, но и для всей молодёжи Посадца. Как только узнавали хлопцы и девчата, что приехал Самуил, они собирались к нам по вечерам. Он рассказывал о Вильно и читал свои стихи, рассказы. Сестры пели разные песни. Потом отец играл на скрипке и все танцевали. Для того, чтобы собрать молодёжь соседних деревень, посадецкая молодёжь собиралась на высокую сосновую гору, которая была в конце деревни. Разжигали костры и там играли посадецкие музыканты. Собирались сюда из соседних деревень. Песни пели, и было очень весело. Самуил очень любил детей, и он иногда выступал в училище специально для них.
Во время Первой мировой войны в 1915 году Самуил переехал из Вильно в Минск и поселился вместе с Янкой Купалой в доме, где проходил первый съезд Российской социал-демократической партии. Самуил занимал правую сторону дома, а Янка Купала – левую. Я часто ездил в Минск, и каждый раз заезжал к брату. Когда я первый раз приехал, Янка Купала пригласил меня к себе, познакомил с женой Владиславой Францевной и попросил, чтобы я рассказал, как у нас живут люди, есть ли там училище, как дети учатся, и просил ответить на ряд других вопросов. Я обо всем подробно рассказал. Янка Купала меня просил, чтобы каждый раз, когда я буду в Минске, к нему обязательно заходил. Бывая часто у брата и Янки Купалы, я убедился, что они дружат между собой.
Прошли годы. Вся наша семья перебралась в Минск. Посадец и все окружающие деревни объединились в один колхоз имени Энгельса. Самуил продолжал посещать Посадец. Интересовался, как живут люди, как организована работа в колхозе, писал в настенные газеты. Он уезжал довольный тем, что люди там живут значительно лучше, чем раньше...
В последние годы перед началом войны, Самуил с семьей жил на ул. Долгобродской, а я жил очень близко и часто у них бывал. Каждый раз, когда я приходил, видел там молодых писателей, которые к нему обращались с разными вопросами, а также студенты приходили. Самуил с большой радостью принимал людей, которые к нему обращались с любыми просьбами. Они всех принимали, как хороших гостей.
До начала войны Самуил находился в командировке в Хойниках, а жена его с детьми была в Пуховичах в Доме отдыха писателей. Как только началась война, писатель сразу вернулся в Минск и с матерью ушли, дошли пешком до Борисова. С Борисова поездом доехали до города Пижма Горьковской области. Здесь он устроился работать в редакцию, дали ему отдельную комнату для жилья.
Долгое время Самуил не знал, где находится его жена с детьми, живы ли они и очень страдал.
Писатель Лифшиц узнал, где семья писателя, и ему написал, что они в городе Бурасы Саратовской области. Самуил написал жене письмо, интересовался, как они устроились и если в Бурасах лучше, тогда он с матерью приедет к ним. Мария Исаковна в ответном письме написала, чтобы он с матерью приезжал. Они сразу уехали туда. Через некоторое время немцы начали бомбить Бурасы и многие из приезжих оттуда уезжали. Писатель с семьей тоже уехали в Уральск. На последней станции, не доезжая Уральска, Самуил пошёл за кипятком и в это время поезд отправился.
Самуил бежал, догнал поезд и вскочил в вагон, схватил жену за руку и скончался.
Он умер 3 ноября 1941 года в самом расцвете творческого возраста, ему было всего 54 года.
Матвей Плавник