Мирное потрескивание сухих поленьев в печи… Тепло, спасительное в холодный зимний вечер, постепенно наполняет просторную комнату. Мама Оля усаживается на табурет, Аня и Сема ложатся на топчан, с наслаждением подставляя ноги к горячей печной стенке. В семье принято читать вслух, и, кажется, нет ничего более занимательного для детей. Но это особенный вечер. Из-под кровати мама достает старый, как сам мир, чемодан с семейными фотографиями.

Папа Захар садится рядом и по обыкновению начинает колоть собранные на зиму орешки – лучшее лакомство для детей. Предвкушая двойное удовольствие, они обращают взор на маму, из уст которой рождается очередной рассказ. С фотографий смотрят лица, в которых можно найти хорошо знакомые – собственные – черты.

За первым следует еще один рассказ, и все новые, уже отмеченные могуществом времени, слегка пожелтевшие фото, с благоговением держат мамины руки. Образы прошлого оживают в детском воображении.

Вот так передавалась, сохранялась и, разумеется, дополнялась история моей семьи. И благодаря им, этим семейным посиделкам, я, правнучка мамы Оли, просматривая сохранившиеся еще с далекого 1901 года фотографии, вижу не просто бессловесные изображения. Эти люди, мои родные, взгляд которых из тумана времени направлен на меня – их прямого потомка, наследницу неоценимого опыта, который так важно не утратить. Поэтому, как и семьдесят, и восемьдесят лет назад, я, мои мама, папа, а когда приезжают, и дядя с тетей, садимся (правда, уже не у печки), а в зале, окружая бабушку Аню. Она достает тот самый чемодан. Щелкают застежки, и истории прошлых лет врываются в нашу действительность. Обычно такие вечера надолго остаются в памяти.

С чего все начиналось…

Самый старый из известных мне моих предков родился в 1844 году в Воронеже. Какой-либо информации о его родителях в истории семьи не сохранилось, как и о детстве Исаака, а именно так звали моего прапрапрадеда. Зато о его взрослой жизни, несмотря на то, что единственное сохранившееся фото показывает деда уже в возрасте 85 лет, известно немало. Вероятнее всего, служа подмастерьем, он освоил профессию портного. Молодой человек верно выбрал дело своей жизни и, обладая незаурядным талантом, быстро преуспел в нем. Материально обеспеченный, Исаак женился достаточно рано, и семейная жизнь, можно сказать, удалась. У пары было трое детей: Лев, Соломон и Броня. Дело Исаака процветало.

Более того, он был музыкально одаренным человеком и, не получив никакого специального образования, великолепно играл на скрипке. В семье вечерами звучала музыка.

Однако счастье было не долгим. Жена его умерла достаточно молодой, оставив Исаака с тремя детьми на руках. Но, как показало время, отец сумел воспитать достойных продолжателей рода – все трое впоследствии достигли успехов в профессии и стали прекрасными родителями для собственных детей. После того, как сыновья и дочь выросли и разлетелись из семейного гнезда, Исаак, как и прежде, посвящал много времени своему делу. А еще он начал путешествовать. И как рассказывали потом его дети, он всегда брал с собой скрипку, а в преклонном возрасте (путешествовать он продолжал вплоть до смерти в 1930 году) специальное погребальное одеяние.

Вот такую жизнь прожил Исаак Папков – человек, без которого не было бы нашего семейного альбома, просто потому, что не было бы нашей семьи. И теперь, спустя 165 лет после его рождения, хочется сохранить как можно больше сведений о нем и его детях. И почему-то мне кажется, глядя в его немного грустные глаза, что моему прапрапрадедушке этого бы очень хотелось…

История Льва Папкова

Никогда не забыть мне ощущение полнейшего и безграничного благоговения, когда это, датированное 1901 годом фото, впервые оказалось у меня в руках. На нем запечатлена одна из красивейших, на мой взгляд, пар в нашем роду – Лев и Гертруда. Лева, как его называли чаще, был старшим сыном Исаака Папкова. К сожалению, я не могу назвать точную дату рождения Льва, но, по приблизительным подсчетам, это был 1875 год.

Лев стал парикмахером. Можно сказать с уверенностью, что в выбранном деле он преуспел. Ведь, не будучи финансово самостоятельным человеком, Лев не смог бы познакомиться с будущей женой, потому что Гертруда была местной красавицей и дочерью весьма состоятельных родителей. Но эта история имела счастливое продолжение – Герта буквально пленила беззаботного Льва, и следствием именно этого знаменательного события стало фото, которое вот уже 108 лет передается по женской линии в нашей семье. «От Левы и Герты Папковых. Август I­-го дня 1901 года» – написано на потертом зеленом картоне. А адресована фотография была младшему брату Льва – Соломону, моему прапрадеду, который к тому времени покинул родной Воронеж.

К сожалению, после его отъезда братьям не суждено было больше увидеться. Жизнь не стоит на месте, у молодых родителей Льва и Герты подрастали двое мальчиков.

Как бы хотелось узнать продолжение этой чудесной истории: двое замечательных детей – их должно ожидать большое будущее. Но, к сожалению, ниточка, связывающая нас с этой частью рода Папковых, обрывается. Предполагается, что они эмигрировали во время революции.

История Макса Папкова

Как и во всех семейных альбомах, в моем особенную ценность представляют фотокарточки военных лет. Они помогают представить весь драматизм того времени. Военные фото – это единственная возможность увидеть своих родственников, которые пали в бою, не дожили до Победы. Одним из таких трагических примеров является жизнь моего прадеда – Макса Папкова.

Максим был четвертым ребенком в семье Соломона и Ханы – младшим, единственным сыном. Он родился в Чашниках в 1917 году и с первого дня был окружен заботой не только родителей, но и старших сестер Ольги, Елизаветы и Нины. На первом своем снимке он изображен в возрасте 12 лет. Милый местечковый мальчуган в скромной одежде. Тонкие черты лица, в которых читаются скромность и доброта. Он решил учиться и поступил на педрабфак. Сохранилось фото третьего курса Чашникского педрабфака 1935 года. Полные надежд и мечтаний молодые люди и девушки. В первом ряду сидит Макс – как всегда, выглядящий немного моложе сверстников. Глядя на фото, понимаешь, сколько надежд и счастливых судеб разрушила война. Время было еще мирное, и Макс стал работать по профессии. Молодого учителя истории в богушевской школе любили ученики, уважали и ценили коллеги. А Максим просто наслаждался жизнью, первыми успехами и праздновал свою молодость.

В 1939 году, в возрасте двадцати трех лет, Макса призвали в ряды Красной Армии. Мягкий и спокойный по характеру, уже в первый год службы он изменился, повзрослел и возмужал. На нескольких фото 1940 года Макс с боевыми товарищами – в разных городах Украины, где он выполнял свой воинский долг. На обороте надпись: «На память дорогой сестре Оле с семьей от Макса. Киев 17/VIII 40 г.». На адрес моей прабабушки Оли приходили письма и фото, которые отчасти укрепляли веру сестры, что с братом все хорошо. Последний снимок датирован первым января 1941 г. В то время армия стояла в Перемышле.

22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. И дальше были только письма, которые, к сожалению, не сохранились. Известно, что последнее пришло из-под Сталинграда. Макс очень волновался за родных, как мог, старался их подбодрить. Но увидеться с ними ему было не суждено. В конце 1942 года на адрес младшей из сестер – Ольги пришла похоронка. Вместо теплых слов брата она прочитала страшное: «…пал смертью храбрых…».

История Александра Поташника

О довоенном прошлом Александра Поташника, 1916 г.р., – еще одного моего прадеда, нашей семье известно не так много. Саша, как его называли родные, был двоюродным братом моей прабабушки Ольги. Он жил в Богушевске и редко виделся с сестрами. Но постоянно переписывался с ними, поддерживал связь.

Детство пришлось на голодные годы. Профессию Александр выбрал нелегкую – стал слесарем. Начал работать на Витебской зеркальной фабрике.

Задорный и компанейский, он никогда не скучал: молодого человека окружали друзья и поклонницы. На одной из них, красавице Эмме, он и женился в 1936 году. Молодые жили счастливо, вскоре у них родился сын Абраша… Но в мирный ход времени вмешалась война.

Сашу призвали в армию в 1941 году, и ему пришлось оставить жену и сына. До призыва он успел посадить Эмму и Абрашу на поезд, который шел на восток. Что случилось с ними дальше, никто не знает: бомбили ли поезд, или женщина с ребенком сошла на одной из станций и они потерялись в военной круговерти? На этот вопрос уже никогда не будет ответа.

Саша честно служил, с боями дошел до Австрии. И именно оттуда, из Вены, где остановилась его часть, прислал фото моей прабабушке. Помню, как в первый раз мне, совсем еще маленькой девочке, показали эти снимки. Восторг, который я испытывала, смотря на них и читая надписи, трудно передать словами.

С фотографий вещала сама история. Зелеными (доступными в то время только в армии) чернилами сделаны короткие подписи: «Дорогой сестре Оле!!! От брата Саши. Рабочий кабинет. Проверяю боевую задачу». Для меня, совсем еще девчушки, это звучало почти как сводка с фронта. Александр с боевым товарищем склонились над картой. На столе документы, два телефона… Кажется, мужчины вот-вот заговорят, начнут спорить о боевой задаче.

Или еще один снимок… Однополчане собрались у Александра, друг играет на пианино, все поют. Вероятно, это были одни из самых ярких моментов жизни Саши. И самое удивительное: какой долгий путь сумели пройти эти фотографии. В скольких странах побывали, прежде чем попасть к адресату!

После окончания войны Александр вернулся в Витебск. Он с упорством продолжал поиски жены и сына. Но они не увенчались успехом. И Саше оставалось лишь надеяться.

Александр продолжил работать по специальности, жил уединенно. И, несмотря на то, что женился во второй раз, в сердце все равно оставалась рана, продолжавшая мучить его всю жизнь.

Он прожил 75 лет. И, как вспоминала прабабушка, до своей кончины был окружен любящими родственниками.

История моей бабушки Анны Каган

Впервые увидев эту фотокарточку, я была в некотором замешательстве. Мне было знакомо лицо моей прабабушки Ольги… Но что это за пухленькая малышка у нее на руках? С этим вопросом я подошла к своей бабушке, которая, шутливо поджав губы, сказала: «И как ты могла не узнать собственную бабушку?»

Приглядевшись повнимательнее к чертам родного лица, я поняла – это действительно она, только почти семьдесят лет назад.

Тут бабушку захлестнули воспоминания, она достала другие снимки и начала рассказ, который я изложу от первого лица, не осмелившись что-либо изменить.

«Я родилась 30 июня 1938 года в Витебске. В моей детской памяти папа появился не сразу – он был призван в армию в 1939 году, был участником финской войны. Поэтому первые воспоминания о нем связаны с фотографией, на которой мама и папа, совсем еще молодые, сразу после моего рождения. Домой папа Зелик (так его звали домашние) вернулся в 1940 году.

А в 1941 году началась Великая Отечественная война и мы снова расстались. Я, мама и ее сестра Лиза с детьми эвакуировались в Горьковскую область, поселок Красные Баки. Папа еще оставался в Витебске и ушел в армию перед самым приходом в город немцев. Первый год был очень тяжелым. В 1942 году пришла страшная новость – папа тяжело ранен. Серьезно обгорели ноги.

Не знаю, каким чудом, но его отправили в госпиталь именно в Горький (Нижний Новгород), где его и нашла мама.

Следующее наше фото датировано 1942 годом. Я помню, когда его снимали. Воинская часть, в которой служил муж тети Лизы, оказалась близко к Горькому, и дядю Гришу отпустили повидаться с родными. Никто не знал, суждено ли будет увидеться снова. Поэтому недолгую встречу увековечили на фотографии. Дядя Гриша в военной форме, рядом жена Лиза, дочери Зина и Белла и я с мамой.

А папа тем временем, оправившись от ранения, стал работать на авиационном заводе в Горьком, который эвакуировали из Ленинграда, оттуда в 1943 году он прислал нам маленькую карточку, которая была на его заводском пропуске, с подписью «Дорогой жене и доченьке Анечке».

Работать приходилось сутками, с короткими перерывами для сна. Поэтому трудно узнать в изможденном, уставшем лице того красавца, каким был он до войны.

Нам, детям, было проще. Я не унывала. Иногда приходила к маме на работу – она была бухгалтером на молокозаводе. Помню свое беленькое платьице, я сфотографирована в нем. Я ходила выступать с другими детьми из детского садика перед ранеными. Госпиталь был оборудован в новом школьном здании, построенном прямо перед войной. Солдаты всегда очень приветливо встречали нас. А еще делились тем, наверное последним, что у них было: кто кусочком сахара, а кто и кусочком мыла.

Я хорошо помню 9 мая 1945 года. Рано утром к нам постучали в окно, и, перекрикивая радостные возгласы, доносившиеся отовсюду, сообщили: «Победа! Война закончилась!» Люди сообщали эту радостную весть от дома к дому. Позже был митинг у памятника Ленину. Все вокруг пели, плясали, звучала музыка. А вечером в клубе показывали фильм «В шесть часов вечера после войны». Все мы смотрели, не отрывая глаз… Так и наступило для нас мирное время… »

Такова история нашей большой семьи, отчасти восстановленная в памяти благодаря сохранившимся фотографиям.