Из истории Сухобокского еврейского молитвенного дома в г. Витебске.

В ночь с 6 на 7 апреля 1904 г. в г. Витебске случился пожар, который повредил строения на Грязной улице. Затронул он и Сухобокский молитвенный дом, расположенный здесь же среди жилых зданий. Благо, дом был каменным, поэтому целиком он не сгорел – огонь уничтожил только его крышу и потолок, а также лестницу на второй этаж.
Сразу же после происшествия члены духовного правления обратились к Витебским губернским властям за разрешением отремонтировать свой молитвенный дом. Но добиться разрешения на восстановление здания было не так просто.

19 апреля губернское правление отказало верующим по той причине, что они не предоставили подробного чертежа здания и прилегающей местности, а также документов, подтверждающих его открытие в 1894 г.

Тогда в Витебское губернское правление обратился староста молитвенного дома – Довид Залманович Немчёнок. К маю 1904 г. были готовы все необходимые чертежи, которые он и направил губернатору.

31 мая служащие строительного отделения Витебского губернского правления рассмотрели эти чертежи, и, несмотря на то, что молитвенный дом действовал уже на протяжении десяти лет, отметили, что он построен неправильно, а потому не подлежит ремонту. Претензии были высказаны в связи с тем, что окна здания были направлены в соседний двор[1].

Тем не менее, молитвенный дом восстановили, и сюда продолжали приходить верующие. Молитвенный зал здесь был рассчитан на 118 мест[2].

Позднее молитвенный дом переименовали в “Мигдал-Давид” – именно под таким названием он упоминается во всех документах 1920-х гг.[3]

Кстати, послереволюционное время было для общины не менее беспокойным. В частности, 3 апреля 1922 г. молитвенный дом посетили представители комиссии по изъятию ценностей в пользу голодающих Поволжья, но никаких изделий из золота и серебра не обнаружили[4].

В 1923 г. община успешно прошла регистрацию в Витебском губисполкоме: это означало, что она могла действовать на законных основаниях. Одновременно был утвержден состав её духовного правления, в которое вошли уже известный нам Давид Залманович Немчёнов (заметим, что в разных документах его имя и фамилия указывается немного по-разному), на тот момент ему было 74 года, а также 50-летний меламед Мордух Беркович Хайкин, 40-летний плотник Елья Пейсахович Завелев, 59-летний плотник Авсей Мордухович Сухарев, 50-летний жестянщик Давид Хаимович Шерман, 41-летний жестянщик Ицка Зеликович Бескин и 59-летний стекольщик Нехемья Янкелевич Кочкин[5].

В это время община платила налог за использование здания молитвенного дома, и хоть в начале 1924 г. верующие просили освободить их от этих выплат, им было отказано[6].

В 1929 г. Витебский окрисполком вовсе захотел изъять здание у общины, но Центральная комиссия по отделению церкви от государства при ЦИК БССР 14 июня 1929 г. постановила временно оставить молитвенный дом в распоряжении верующих[7]. Тем не менее, позже “Мигдал-Давид” был закрыт, как и все еврейские культовые здания Витебска.

Сегодня Грязной улицы в городе уже нет. По послевоенному плану застройки Витебска частично на её месте проложена Белорусская улица, почти полностью застроенная новыми зданиями. Только изредка из-под сайдинга выглядывают кирпичи, которым уже больше ста лет. Если сопоставить план начала ХХ в. и современную карту Витебска, то видно, что Сухобокский еврейский молитвенный дом находился примерно там, где сейчас стоят здания Центра технического обслуживания “Тезан” и “Витебского центра стандартизации, метрологии и сертификации”.

Иллюстрация: проект ремонта Сухобокской синагоги, 1904 г.[8]

Константин КАРПЕКИН,

главный хранитель фондов
Государственного архива Витебской области

[1] Национальный исторический архив Беларуси (НИАБ). Ф. 3209. Оп. 1. Д. 1153. Л. 1, 4 об., 7, 9 об.

[2] Государственный архив Витебской области (ГАВО). 10073-п. Оп. 1. Д. 11. Л. 14.

[3]ГАВО. Ф. 1821. Оп. 1. Д. 194а. Л. 224.

[4]ГАВО. Ф. 123. Оп. 1. Д. 757. Л. 48.

[5]ГАВО. Ф. 1821. Оп. 1. Д. 194а. Л. 224. Д. 693. Л. 25 об.

[6]ГАВО. Ф. 302. Оп. 1. Д. 132. Л. 11.

[7]ГАВО. Ф. 10051-п. Оп. 1. Д. 585. Л. 89.

[8] НИАБ. Ф. 3209. Оп. 1. Д. 1153. Л. 10.